Он негромко фыркнул.
– Я настоящий в любом облике, женщина. Но в человеческом облике мыслится и чувствуется иначе. Не так остро. Находиться рядом с высшим демоном опасно, поэтому иногда его приходится сдерживать.
Это верно. Мой муж в своей темной ипостаси похож на вулкан, готовый в любой момент взорваться. В человеческом облике этот вулкан укрыт снегами и тихо дремлет, лишь изредка выстреливая наружу густым облаком пепла. Но стоит только его разбудить, удар разбушевавшейся стихии будет страшен. Живой огнь, сжирающий на своем пути дома, людей и демонов послабее. Не потому, что плохой или злой – такова его природа. И упаси вас Создатель когда-нибудь встать на пути этой чудовищной, не рассуждающей и не способной на созидание силы.
Раньше, до встречи с ним, я об этом не подозревала. Мне казалось, Князья всегда такие – ледяные, равнодушные, мертвые. Впрочем, о них мало что было известно. Высшие не стремились к тому, чтобы их понимали, – им вполне хватало беспрекословного подчинения.
– На самом деле тебе не все равно, – неожиданно поняла я, когда муж снова закрыл глаза. – Ты не безразличен. Ты просто устал.
– Долгая жизнь – не всегда благо, – сухо ответил Князь, не пошевелившись. – Иногда от нее устают даже демоны.
Я снова погладила чешуйки на его груди.
– Но ты ведь еще сражаешься, правда? Твоя вторая ипостась создана, чтобы бороться. Необходимость побеждать – вот что дает ей силы жить, поэтому борьба – это то, чем ты дышишь, борьба с миром, с соседями, с самим собой.
Князь замер на мгновение, а затем резко отстранился и холодно сказал:
– Ты ничего обо мне не знаешь, женщина.
– Конечно нет. Я – всего лишь суккуба, которую ты собираешься использовать, а потом убить…
Меня рывком отбросили на край постели, перевернули на живот, а затем больно заломили основание крыльев.
– Еще одно слово, и я вырву их вместе с ребрами!
Я покорно замолчала. Ну да, ошиблась, бывает. Жаль, такой момент испортила. А теперь надо лежать тихо и снова ждать, когда он успокоится.
На удивление, ждать пришлось недолго – раздраженное рычание почти сразу стихло. Спустя пару минут тяжелое дыхание тоже выровнялось, а потом и мои крылья обрели свободу.
– Ты выводишь меня из равновесия, женщина! – прошипел, низко склонившись надо мной, Князь. – И порой мне начинает казаться, что ты делаешь это специально!
Я благоразумно промолчала. А он, убедившись, что я все осознала и больше не буду рыпаться, отпустил меня окончательно и, улегшись обратно на спину, хмуро велел:
– Иди сюда.
Я молча повиновалась.
– Говори. Я разрешаю.
– Прости меня, Княже, – так же покорно сказала я. – Ты спросил, о чем я думала, и я ответила правду. Прости. Больше не буду тебя раздражать.
Он глухо заворчал, но его дыхание все же выровнялось, стало почти таким же размеренным, как до вспышки. Да и рычание в голосе различалось едва-едва.
– Мне не нужно, чтобы ты молчала. И мне не нужна ложь. Но впредь думай, о чем говоришь, женщина!
– Как прикажешь, Княже.
– Поцелуй меня, – приказал он без всякого перехода.
Я мысленно вздохнула, но все же подняла голову.
– Хорошо, мой Князь. Что именно ты хочешь?
– Повтори то, что сделала в прошлый раз, – велел он, и мне сразу поплохело. А я-то надеялась, ему не понравилось. – Поцелуй так, словно любишь.
Я закрыла глаза, чтобы он не увидел там ничего лишнего, и снова вздохнула. На этот раз – вслух.
– Как прикажешь, Княже…
А потом склонилась над ним, страстно надеясь, что делаю это в последний раз.
Глава 18
– Хель, у меня к тебе разговор, – заявил Йерж, когда мы закончили взаимные расчеты и я стала богаче на несколько десятков золотых. – Это важно и касается твоих способностей.
Я покосилась по сторонам, но на нас никто не таращился; люди увлеченно пили, пожирали доставленную шустрым мальчишкой-подавальщиком снедь и пьяно хохотали, дубасили по залитым пивом столам тяжелыми кулаками. Да, трактир для встречи с целителем я выбрала не самый престижный, зато сюда городская стража почти не заглядывала. А поскольку стражникам мы, особенно Шмуль, уже давно примелькались, лишний раз светиться не хотелось.
Мельком оглядев нетрезвых посетителей, я поднялась из-за стола.
