сливались, временами переходя один в другой. Перед внутренним взором мелькали десятки лиц, сотни интерьеров, множество различных мест, где она никогда не бывала прежде. А затем перед ее глазами снова возникла гигантская поляна с уже знакомым Деревом. Только на этот раз оно было раза в два крупнее и имело листву сочного лилового оттенка.
Что самое удивительное, никаких эльфов возле него не было. Зато была Айра, со всех сторон окруженная тесной изгородью из игольника. И она точно так же, как лер Легран недавно, с тихим стоном выпадала из толстого ствола, поддерживаемая за обнаженные плечи тонкими ветвями. Бледная, растрепанная, с такими же светлыми волосами, как сейчас, в которых еще не блистала длинная лиловая прядь. И с багровым пятном на груди, под которой больше не было никакой раны…
Айра вскрикнула и пришла в себя, но от резкого движения не удержалась на краешке кресла и шлепнулась на пол, больно ушибив мягкое место. После чего со стоном потерла пострадавшую часть тела и, едва успокоив бешено колотящееся сердце, вернулась обратно, вопросительно воззрившись на отстраненно взирающего на нее призрака.
– Вот так, – невесело улыбнулась девушка. – Каждый раз одно и то же. Как только начинаю что-то припоминать, сразу теряю ориентацию, потом становится больно и меня будто вышвыривает из Озарения. Стыдно, конечно, но я так и не смогла удержаться в нем больше нескольких секунд. Хорошо, что мне пока запрещена практика, иначе позору было бы – не оберешься, ведь остальные уже свободно пользуются Озарением, а я…
– Вообще-то прошло около получаса, – бесстрастно заметил Марсо. – И самого Озарения, смею тебя заверить, ты достигла. Правда, в этот момент твой щит стал таким мощным, что я ничего не разглядел, но поверь: для первого курса твои результаты весьма и весьма впечатляющи.
Айра недоверчиво покосилась.
– Ты думаешь?
– Я же маг, хоть и мертвый. Могу отличить настоящее Озарение от протухшей яичницы. Ты его достигла, и это факт. Но твоя аура в это время… – призрак снова задумался. – Ты больше ничего не вспомнила?
– Нет. А что не так с моей аурой?
– Она стала больше. И вообще, у меня создалось впечатление, что она связана с кем-то… или с чем-то. Именно туда уходят твои силы и именно поэтому, мне кажется, тебе стало так плохо в прошлый раз.
– Полагаешь, это из-за того, что я была в Занде?
– Возможно. Но не думаю, что будет разумным кого-то об этом извещать.
– Да я и не собираюсь, – вздохнула девушка. – Просто хочу понять, что со мной. Где я была столько лет. И почему чувствую себя не двенадцатилетней девчонкой, которой когда-то умирала среди игольника, а словно бы прожила эти семь лет как обычно. Понимаешь? Я ощущаю себя на свой возраст! А ведь, наверное, не должна. Отец как-то рассказывал, что его друг отыскал в лесу воспитанного волками мальчика, который пропал всего в пять зим. Но он, когда вернулся к людям, и вел себя, как пятилетний. Рычал, кусался, боялся огня и в конце концов убежал обратно в лес, где его подстрелил по ошибке какой-то охотник. Разве со мной не должно было случиться что-то похожее?
– Не знаю, – признался дух. – Но я обязательно выясню. Ты запомнила заклинание?
– Да, конечно, – рассеянно кивнула она.
– Тогда давай попробуем. Только глубоко, как сейчас, в Озарение не входи. Я тебе потом подскажу, как это сделать, не переполошив своих учителей, а сейчас достаточно почувствовать его, но не касаться. Потому что когда ты это делаешь, твоя аура меняет цвет и становится такой же лиловой, как твои глаза. Как лиловый игольник. Как Перводерево…
– Дерево Огла? – нахмурилась девушка. – Да, я его видела. Причем один раз оно было золотым, а сегодня – почему-то сиреневым.
Марсо задумчиво оглядел ее снова.
– Это потому, что, по легенде, у Перводерева, выращенного Аллаэалем в центре Занда и ставшего прародителем всех деревьев на Зандокаре, было два семени. Одно из них забрали и вырастили восточные эльфы, а второе – западные. Я, когда был в Восточном лесу, однажды видел Дерево Огла. Издалека. Эльфы берегут источник своей долгой жизни от чужаков, но мне несказанно повезло. Так вот, в Западном лесу стоит точно такое же. И если те Деревья – лишь младшие дети Перводерева, что до сих пор, как говорят, стоит в центре Занда, то это – самое великолепное зрелище, о котором можно мечтать. Марриора в своих пророчествах упоминала, что именно благодаря Дереву Огла эльфы возрождаются снова и снова, не боясь ни ран, ни боли, ни смерти, ни забвения. Считается, что они живы лишь до тех пор, пока живут их Деревья, и что каждый золотой лист на них – это жизнь кого-то из Высокого народа.
– Вот как… – Айра вдруг прикусила губу. – Я не знала.
– Кстати, по той же легенде, у Перводерева сиреневые листья.
Она вздрогнула.
– Ладно, за дело, – вздохнул дух, не заметив ее волнения. – Закрой глаза и попробуй произнести заклинание…
После этого разговора Айра задумалась так надолго, что с трудом смогла освоить простейшее лечебное заклятие, чем вызвала неудовольствие Марсо, и едва не опоздала на урок по Практической магии, потому что после сеанса исцеления так устала и заснула так крепко, что призрак и метаморф с трудом ее
