того, пожалуй, что кто-то требовательно сунул в мои руки полупустую флягу с вином и заставил сделать несколько глотков. От холода это несильно спасло, как и вяло прожеванный кусок вчерашней лепешки, зато в сон потянуло с новой силой. Поэтому остальную дорогу я, кое-как согревшись под накинутой кем- то шкурой, благополучно проспала и очнулась только тогда, когда волокушу сильно тряхнуло, а меня буквально вышвырнуло наружу.
Падать на мерзлую землю было больно. Утоптанный снег ничуть не смягчил мою участь, так что ударилась я здорово и далеко не сразу поняла, что произошло. А когда в голове все-таки прояснилось и я смогла приподняться, то обнаружила себя лежащей возле самого дома старосты Гола, рядом с помятой волокушей. Недалеко стоял сам староста вместе с гнусно ухмыляющимся сыночком, чуть дальше, окружив их плотным полукругом, нетерпеливо переминались на месте деревенские мужики. А прямо надо мной, подозрительно сощурив глаза, склонилась немолодая, но еще полная сил женщина с густой копной иссиня-черных волос, в которой я сразу признала бывшую наставницу.
— Ирша…
Язык повиновался с трудом, поэтому из горла вырвался лишь хриплый клекот, но женщина поняла меня.
— Ну, здравствуй, ученица. Долго же ты плутала по лесам, лишь к самой весне только явилась.
— Я…
Она властно взмахнула рукой и, придержав распахивающиеся полы длинной лисьей шубы, выпрямилась.
— С тобой я разберусь позже. А пока придется заняться твоим спутником… Матфей, ты молодец, вовремя мне весточку отправил. Такого гостя пускать на порог воистину не следовало.
Я с трудом повернула голову и недоуменно уставилась на ухмыляющегося парня. Что за весточка? Неужто Сай что-то упустил? И где он сам? Почему молчит?
Предчувствуя неладное, я перевернулась на правый бок, лихорадочно осматриваясь, и почти сразу его нашла — лорд-инкуб ничком лежал на холодной земле в нескольких шагах от меня. Глаза его были закрыты, вокруг головы расплывалось багровое пятно, при виде которого у меня предательски екнуло сердце, но он все-таки дышал. Его обнаженная грудь ритмично опускалась и поднималась, что меня несколько успокоило. А вот лежащий на его груди амулет, испускающий неровный сиреневый свет, мне совсем не понравился.
— Без магии он совсем не страшный, — усмехнулась ведунья, неторопливо приближаясь к инкубу. — А с моим амулетом он больше никогда не сможет ею воспользоваться. Жаль, таких уже не делают — древняя вещица, но чем только не пожертвуешь ради благополучия родной деревни!
— Что ты наделала? — прошептала я, неотрывно глядя на неподвижного лорда.
Ирша на мгновение обернулась.
— Ничего особенного. Всего лишь отделила душу от тела. Кем бы он ни был, но сейчас он беззащитнее младенца. Матфей, ты уверен в том, что видел?
— Да, госпожа, — откуда-то сзади почтительно отозвался старостин сынок. — Там, где он прошел, не осталось ничего живого. Рядом с ним птицы дохли на лету, хотя людей он не тронул. Наши маги ничего подобного не умеют, поэтому, когда он убил моих псов, я активировал амулет связи. Как видишь, не зря — этот человек действительно опасен. И я предполагаю, что мы нужны были ему лишь для того, чтобы попасть в деревню.
Я глухо застонала. Ну что за дурак… Да если бы Сай захотел, он вошел бы в деревню в любом случае! Что ему ваши арбалеты, вилы и ножи? Выпил бы вас один за другим, пополняя свои силы, и был таков! И никакая ведьма ему бы не помешала. Вместо этого он старательно сдерживал себя, всю дорогу питался подножным кормом, чтобы не сорваться на людях. Он пришел сюда за помощью, а вместо этого получил предательский удар в спину.
— Пожиратель жизни? — задумчиво предположила травница, наклоняясь над Саем и с интересом изучая его лицо. — Не врут, значит, легенды… А я уж чуть было не подумала, что нарвалась на настоящего…
— Ирша, у нее дракон на рукаве! — неожиданно вскрикнул кто-то из стоящих поодаль мужиков. Я вздрогнула и запоздало попыталась перевернуться на спину, чтобы эмблема на куртке не бросалась в глаза, но было уже поздно.
— Дракон?! — подхватил кто-то еще, и староста в два прыжка оказался рядом. Бесцеремонно развернув меня обратно на бок, больно ухватил за левое плечо и, стряхнув снег с рукава, смачно сплюнул.
— Ирша, и правда, здесь демоново отродье!
Ведунья отпрянула от Сая так, словно он мог ее укусить.
— Он — Всадник!
На деревню на мгновение рухнула оглушительная тишина.
— Всадник? — неуверенно предположил Матфей. — Но разве они не все уничтожены?
— На Оруане — да, — хмуро ответила Ирша. — Но есть и другие миры, где крылатые твари чувствуют себя вольготно. Так что вполне возможно, что и сюда они временами заглядывают — отвести душу и вспомнить былые времена. Надеюсь, никто не думает, что их возвращение — благо?
Наверное, не только у меня перед глазами промелькнули слова древних сказаний. Думаю, на Оруане мало людей, которые не читали бы «Песнь отчаяния» и не слышали в исполнении менестрелей «Гимн боли». Конечно, с той войны много воды утекло, многое было забыто, но, как оказалось, старые привычки изживаются с большим трудом. И стоило только напомнить, стоило лишь упомянуть, как народ заволновался, забурлил, словно с тех времен
