этого человека изменилось. И наконец появилось то самое напряжение, которое я всегда испытывала рядом с его кровным братом.
Сай невозмутимо скрестил руки на груди.
— Что ты знаешь о расщеплении сознания?
Ого, неужели он дает подсказку?
Я лихорадочно порылась в памяти.
— Читала кое-что. Вроде бы это способ разделения сознания на отдельные потоки. Одним можно писать письмо другу, другим — решать какую-нибудь арифметическую задачу, третьим — анализировать события вчерашнего дня, и все это одновременно.
— Удобно, не правда ли? — холодно улыбнулся инкуб, когда я подняла на него вопросительный взгляд. — Три дела одним махом. Кстати, эмоции можно разделять точно так же.
— Зачем? — недоуменно моргнула я, и вот тогда Сай позволил себе снисходительную усмешку.
— Глупенькая, когда человеком владеют чувства, им подчинены все его действия. Все, что он делает или говорит, несет на себе отпечаток эмоций.
— А что в этом плохого? — буркнула я, снимая с огня кипящий котелок.
— Ты не понимаешь? Представь, что я сейчас сказал тебе: «Хейли, я тебя люблю!»
Горячий котелок в моих руках дрогнул, и я поспешно поставила его на подставку, чтобы не выронить.
— Ну у тебя и шутки…
— Это всего лишь демонстрация, — спокойно отозвался Сай. — Для примера. А теперь представь, что в любви признался мужчина, который тебе небезразличен и которого ты желаешь всем сердцем видеть рядом. Ты бы смогла удержать котелок от падения?
Я покосилась на дымящуюся посудину.
— Не знаю.
— А если бы это был человек, которого ты всей душой ненавидишь?
— Постаралась бы этот котелок ему на голову надеть. Наверное.
Инкуб довольно кивнул.
— Вот видишь, эмоции управляют твоей жизнью, Хейли. Ты зависима от них и легко им поддаешься. Малейший всплеск, и все — точность твоих движений нарушена, контроль над собой потерян…
— Но это же ненадолго! — возразила я. — И далеко не у всех.
— Конечно. В большинстве случаев это не несет серьезных последствий. Эмоциональная волна как появится, так и схлынет, не вызвав больших разрушений. Но возьмем мага моего уровня — мага, чья малейшая ошибка может привести к катастрофе мирового масштаба. Представь, что моя сила — это бескрайнее море, а состояние внутреннего покоя — тонкая пленка, покрывающая его сверху и помогающая удерживать его мощь в узде. На поверхности моря дрейфуют небольшие островки. Глубина под ними огромна. И какие монстры водятся в глубине, никто из живущих на поверхности не знает. Каждый хрупкий островок — это чья-то жизнь: знакомых, слуг, доноров, обычных смертных. По сравнению с величием моря все они ничтожно малы. Выстроенные на островах земляные стены, которые должны защищать от бурь и ураганов, просто смешны. Они — ничто на пути стихии. Конечно, где-то есть островки и побольше, получше укрепленные, а где-то есть и другие моря, сила которых сравнима с моей, но таких немного — с абсолютным большинством магов Веера я могу справиться без труда.
Я хмуро помешала горячее варево, чтобы не прилипало к стенкам, и снова воззрилась на вещающего инкуба.
— Пока пленка сохраняет свою цельность, море спокойно и жители островов могут ни о чем не волноваться. Но стоит чуть уменьшить толщину защитного слоя или повредить его, как поднявшиеся волны начинают перехлестывать через укрепления, грозя затопить дома по самую крышу. Как думаешь, стихию можно успокоить в одночасье?
Я молча покачала головой.
— Правильно. Следовательно, появившуюся угрозу следует уничтожить заранее. До того, как пленка порвется. Согласна?
— Но ведь серьезная угроза возникает не так часто. — Я честно попыталась вникнуть в суть рассуждений. — В другое-то время зачем поддерживать искусственный штиль?
— Те острова, о которых я сказал, не единственные на море. А погода там весьма изменчива. Поэтому едва зародившуюся грозу мало отвести в сторону — от нее надо избавиться раз и навсегда, чтобы молния не ударила в другое место и не проделала дыру в моей защите.
Я задумалась.
— А если сделать защиту потолще?
— Улавливаешь суть, — улыбнулся инкуб, хотя его глаза все еще оставались холодными. — Но наращивать ее до бесконечности нельзя, иначе море окажется сковано льдом и всякая жизнь на его поверхности угаснет.
— Некоторые формы жизни нормально себя чувствуют даже во льдах. Разве люди на островах не могут приспособиться? — предположила я.
