смирения промелькнула едва заметная тень торжества.
С тех пор инкуб держался настороже, заподозрив, что хитрая бестия не сдалась, а просто к чему-то готовилась. И не пропустил момент, когда в Школе открылась одна неучтенная Звездная тропа. Правда, свалившаяся оттуда, бормочущая какую-то чушь девушка выглядела неопасной, но на всякий случай ее следовало перехватить и проверить.
Первое же прикосновение ошеломило инкуба так, что он едва не забыл, кто такой и зачем явился. Бьющий из незнакомки фонтан чистейшей энергии ошарашил его настолько, что лорд-директор едва не утратил контроль.
Из каких глубин подсознания всплыла тогда уверенность «это — мое»? Почему возник жгучий протест при мысли о возможной потере? И почему в его душе поднялась волна ревнивого неодобрения от мысли, что дракон тоже имеет виды на это чудо?
Инкуб тогда не знал. Но не преминул привязать к себе перепуганную девчонку.
Он долгими днями упивался победой над мгновенно капитулировавшим врагом, который теперь был согласен на любые условия. Раз за разом хвалил себя за удачное решение всех проблем и с редким наслаждением пил чудесный нектар, словно специально созданный для него. Правда, размеры глотка его не устраивали — оголодавший за годы жестокой диеты инкуб был способен проглотить все запасы ведуньи одним глотком. Но он намеренно не увеличивал дозу. Жестко себя ограничивал. И заранее позаботился о защите живого трофея — инкуб учел даже то, что девушку однажды придется спасать от него самого.
Мало-помалу Кай все-таки вытянул из Рэниуррагхараракха правду, но значения сказкам о Пламени не придал. Лишь отметил безусловную ценность нового приобретения и искусно его использовал, заполучив мощный рычаг воздействия на строптивого дракона. Он не возражал даже против сближения призрака с молодой ведуньей, рассудив, что запрошенная ею цена за это вполне приемлема. Другое дело, что подняться высоко в искусстве управления «эрья» она вряд ли бы смогла, так что он в любом случае ничего не терял.
Первый успех девчонки его удивил. Она сумела перебороть страх и быстрее других открыла в себе новые горизонты. Последующие успехи его заинтриговали: девчонка оказалась неглупой, да и упорства с настойчивостью ей было не занимать. Но, что самое важное, запасов ее источника с лихвой хватало и на инкуба, и на стремительно восстанавливающегося дракона. И это в конечном итоге предопределило ее судьбу.
Последний разговор с учителем дался ему нелегко. Рогнар в ту встречу был зол, неаккуратен и буквально вынул душу из упрямого инкуба, все еще надеясь узнать, как тот умудрился уничтожить своего дракона — так он представил ту давнюю неудачу Князьям. Разговор этот был не первый и, возможно, не последний, но и на этот раз Кай смолчал, не пожелав выдавать свою тайну. Верховному опять пришлось довольствоваться полуправдой и невеликими запасами сил, которые Князь в порыве раздражения выцедил столько, что лорд-директор едва стоял на ногах.
Истощение оказалось настолько глубоким, что, вернувшись на Атолл, Кай отчетливо понял: киринол его не спасет. Ему срочно требовался полноценный источник. Живительный, чистый и желательно живой. Такой в его распоряжении имелся, но инкуб не хотел раньше времени исчерпать его до дна. Правда, всего через час он об этом уже не вспоминал и был готов убить любого, окончательно потеряв над собой контроль.
Пылающий факел ее чувств он ощутил еще на подходе — ярчайшая жемчужина, сияющая в лучах солнца драгоценность, которая мгновенно и бесповоротно приковала к себе его голодный взгляд. Он больше не рассуждал, когда гигантским прыжком перемещался на крышу. Не думал, когда с довольным рыком окунался в источник и жадно пил его. Его не терзали мысли о возможных последствиях. Не мучила совесть и не грызло чувство вины — до тех пор, пока он не увидел, как бездыханная ученица срывается в пропасть, и не понял, что не готов ее потерять.
Рэниуррагхараракх не спрашивал его согласия, когда в спешке начинал второе слияние. Да и не успел бы инкуб отреагировать, слишком быстро все произошло. Впервые в жизни оказавшись от него зависимым, он ожидал чего угодно — презрения, боли и даже попытки подчинить; готовился к смерти и окончательному проигрышу, который был бы совершенно оправдан. Но дракон не убил. Напротив, дал сил взлететь. И случайно позволил кровному врагу увидеть то, что не собирался показывать.
Глубинная перестройка, которую провел над собой дракон, ошеломила и надолго выбила Кая из колеи. Обилие цветов и буйство красок привело его в замешательство. Надменный и равнодушный ко всему дракон впервые на его памяти кому-то сопереживал! И впервые обмирал от ужаса, ныряя в бездонную пропасть.
Именно страх стал тем первым чувством, которое их объединило.
Двойная боль, что сплотила лучше всего другого.
С тех пор он не знал покоя, не в силах понять, что творилось в его разделившейся надвое душе. Привыкнув к строгим формулам и точным расчетам, он по-настоящему терялся, не находя знакомых образов и не умея выразить то, для чего просто не было слов. Обилие чувств сделало его уязвимым. Противоречия сводили его с ума. Но, что самое страшное, он уже не мог понять, где заканчиваются его собственные переживания, а где начинаются эмоции нежданно возродившегося дракона.
Незримой тенью присутствуя рядом с соперником, когда тот забирал его тело, инкуб слышал и видел все, что происходило вокруг. Чужие колебания, сомнения, безудержную нежность к сидящей рядом девушке и неловкие попытки подтолкнуть ее мысли в нужном дракону направлении. Рэн часами мечтал, что однажды она тоже обретет крылья. Страстно надеялся, что однажды взлетит вместе с ней!
Инкуб только фыркал, не веря в эти бредни. Настороженно отодвигался, когда ему казалось, что дракон увлекся. И с беспокойством следил за тем, как