ни о чем не подозревающая девушка постепенно врастает и в его собственную душу. Коварно прокравшись по связавшей его с драконом ниточке. Незаметно, но постоянно согревая мягким, пока еще слабым Пламенем и горячими каплями протаивая тропинку к его скованному льдами сердцу.
Первая настоящая Искра обожгла инкуба как молния, мгновенно проделав огромную брешь в его ослабевшей защите. Внезапным разрядом прошла сквозь онемевшее от долгой неподвижности тело, заставив его снова ожить. Она причинила немало боли, когда огненной плеткой пробежалась по его спине, рукам, лицу. Затем добралась до груди и… застывшее сердце не выдержало — содрогнулось, впервые за долгие годы совершая вялый удар.
Искра не позволила ему, очнувшись после встречи с Эйлом, бездумно наброситься на доверчиво прикорнувшую рядом жертву. Больно уколола, обожгла, не дав даже усомниться в том, что Пламя — неприкосновенно. И он ушел, хотя должен был убить. Не нарушил чужого сна, хотя страстно желал напиться. Отстранился, когда следовало прильнуть. И отвернулся, когда должен был просто обнять.
Одна Искра — не пожар. Так он подумал, когда неуместные желания все-таки схлынули. Одна Искра ничего не изменит, и однажды это пройдет. Но за первой Искрой пришла вторая, затем еще одна и еще, а вскоре в его душе разгорелся такой же пожар, что пылал в могучей груди соперника-дракона.
Это было действительно Пламя — теплое, ласковое, порой обжигающее и безусловно живое. С его яркими красками, горячими лепестками желаний, несмело распустившимися бутонами чувств и тем самым потерянным смыслом, в который он прежде не верил.
Он отстранялся так только мог, отчаянно отрицая и не желая видеть эту странную правду. Упорно отворачивался. Сжимал кулаки, до последнего надеясь, что согревшее его Пламя уйдет. И лишь когда оно взвилось до небес, когда сил противиться не осталось, когда в его руках тихо застонала предназначенная ему Творцом, до боли желанная женщина, он сдался. Отомкнул запоры. И настежь распахнул ту дверь, за которой она его ждала…
— Кай! — проговорила я, с тихим стоном прижавшись к груди своего… Кого? Инкуба? Или все-таки дракона? И обхватила за шею так, словно он мог куда-то исчезнуть. — Я думала, что потеряла тебя навсегда!
— Рэн никогда не подпускал меня слишком близко, — прошептал инкуб, с облегчением прижавшись к моему лицу. — Я долго не понимал его, а он не хотел понимать меня и сделал все, чтобы я — человек воспринял его новую матрицу как очередную маску. Я-дракон пошел на это, чтобы не показать, как сильно ты была ему нужна. И чтобы я — человек не вздумал превратить тебя в орудие для шантажа. В действительности он буквально создал себя заново — выломал, вырвал из себя то, что не хотел показывать тебе. Будучи уверенным, что ты никогда меня не примешь, он пытался совместить в себе нас обоих: разум и чувства, огонь и лед, умышленно отстранив меня-человека от этой работы. Драконья ипостась — всего лишь форма, которую Рэн в будущем мог и сменить. Он мог существовать в любом виде. Приспособиться жить в двух телах одновременно. И он бы смог… вероятно. Просто не успел. А я-человек так и не увидел этого, — печально добавил инкуб. — Поэтому ошибся, заставив тебя подумать, что Рэн тебя предал. Он с трудом это выдержал. Для него твой уход стал большим ударом. Дракон решил, что проиграл, и не хотел без тебя жить, поэтому и поставил мне-человеку последнее условие.
Я вздрогнула всем телом и вскинула голову.
— Что за условие?!
— Он хотел умереть, — тяжело уронил лорд-директор, отводя глаза. — Освободить меня-человека от своего присутствия. Мы так долго друг друга ненавидели, что открыто демонстрировать свою слабость было бы хуже, чем терпеть унижения. А он не хотел больше сражаться. У него не осталось на это сил. Для дракона, потерявшего Пламя и утратившего волю к борьбе, это был наилучший выход, и человек это тоже понимал. Но когда настало время выбирать, посчитал, что у дракона больше шансов тебя защитить. И больше вероятности уберечь тебя от беды.
У меня слезы навернулись на глаза, а затем я обхватила его бледное лицо руками и с болью прошептала:
— Что же вы с собой натворили? До чего вы оба дошли?
Кай слабо улыбнулся.
— Для Рэна было шоком узнать, что ты вернулась ради нас обоих. Причины ему были неясны, но он обнаружил, что обе его половинки во многом схожи. Только если он-дракон готов был ради тебя убивать, то он — человек согласился умереть, и это заслуживало уважения. А еще он подумал, что не хотел бы тебя огорчать, поглотив вторую Искру без остатка. Он знал, что она тебе дорога, и рискнул. Я, правда, расстроился, обнаружив, что ты так и не сняла защиту, и чуть не решил, что ты собираешься меня ударить…
— Прости, — шмыгнула носом я и поспешно спрятала лицо у него на груди. — Прости меня, дурочку. Я была в таком отчаянии, увидев, что у тебя осталась всего одна Искра.
— Я рад, что она у меня такая, — с чувством прижал меня к себе дракон. — И Пламя наконец одно на двоих. Я устал бороться с самим собой, и все еще не верю, что больше не надо ни с кем воевать. Но гораздо больше мне хочется стоять вот так, чувствуя твою радость. Знать, что я тебе дорог. Мечтать с тобой. Летать в одном небе и наслаждаться каждым прожитым мигом, зная, что он не последний. Не видеть больше твоих слез, не чувствовать тоски в твоей душе. Оберегать тебя вечно и неустанно повторять, что я… Хейли?
Я нерешительно подняла взгляд, но он лишь бережно снял губами с моих щек не успевшие высохнуть слезинки и проникновенно заглянул в мои глаза.
— Я тоже тебя люблю.
