этом знали, но мало кого это волновало. Горячая любовь к делу заменяла ему формальности. Он постоянно шутил над своими амбициями, неизменно подчеркивая уважение к профессии, и часто намекал, что ему просто не хватает ума для вхождения в сообщество ученых. Я просмотрела несколько его выступлений – из него получился бы превосходный комик, если бы не его страсть к поиску забытого прошлого. Археологи обожали Бэйли, и, глядя на него, я искренне жалела, что не имела возможности познакомиться с ним.
Вся его жизнь была представлена в тысячах фотографий: вот он в четыре года уже копает ямы на лужайке, а вот тут ему лет шестнадцать, он сидит в каноэ с симпатичной рыжеволосой девушкой, чье имя осталось неизвестным. Я видела его в школе и на вечеринках, на свадьбах и за игрой в мяч. На некоторых снимках он был вместе с темноволосой женой, которую, судя по всему, рано потерял, или играл со своими детьми, а позднее – с внуками, в том числе с Марисой. Он пересекал пустыни на скиммере во время сафари, стоял на местах раскопок с артефактами в руках, давая указания своей команде или глядя на пирамиды.
Знавшие его говорили, что он никогда не стремился получить степень, так как попросту был слишком умен и блестящ, чтобы кропотливо заниматься обычной академической работой. Он исключил ее из своей жизни – и, похоже, ничего не потерял.
Бэйли был красивым, статным мужчиной – даже под конец жизни его лицо сопротивлялось старению и упадку. Он был высок и широкоплеч, а в его взгляде чувствовалось некое превосходство. Я заметила отдаленное сходство с Марисой, в которой тоже присутствовала властность.
Нет, такой человек явно не мог совершить крупное открытие, не упомянув о нем. Я все сидела и разглядывала изображения, присланные передатчиком.
Причиной второго взрыва стала Шара Майклс, которая позвонила мне и пригласила на ужин в ресторан «Несравненный Берни».
– Похоже, ты решила в последнюю минуту, – заметила я. – Что случилось?
– Есть новости. Будешь?
– Во сколько?
В «Несравненном» было полно народу. За шумом голосов слышались негромкие звуки пианино. Шара, сидевшая за угловым столиком вместе с другой молодой женщиной, лет около тридцати, помахала мне рукой.
– Чейз, это Джо-Энн Саттнер, – сказала она.
На каштанововолосой Саттнер были золотистая блузка и голубые слаксы. Они с Шарой уже успели привлечь внимание двоих мужчин за соседним столиком. Я села, и мы обменялись рукопожатиями.
– Джо-Энн работает в СПГ, – сказала Шара. – Главный специалист по мегатемпу. – («Мегатемп» – так кратко обозначалась пространственно-временная структура. Под СПГ, естественно, имелась в виду Санусарская поисковая группа, команда ученых, которая занималась поиском потерянных кораблей, угодивших в пространственно-временные разрывы, вызванные проходом сверхплотных объектов. Санусар был последним пунктом, куда заходила «Капелла» во время своего рокового последнего полета.) – Ее муж – один из крупнейших математиков Конфедерации.
Джо-Энн закатила глаза:
– Она всегда так говорит, Чейз. Приятно познакомиться.
– Мне тоже, Джо-Энн. Что случилось?
Межзвездные корабли появились в третьем тысячелетии и сразу же начали исчезать. Когда сотни кораблей путешествуют среди известных систем и за их пределами, это непременно случается. Причин множество: поломка двигателя, отказ системы питания, дефект отражателя, вследствие которого корабль выходит из гиперпространства в зоне, заполненной камнями или большим количеством пыли. Когда два объекта пытаются занять одно и то же пространство, стоит ждать большого взрыва. Несколько случаев даже сочли похищениями.
Но, как оказалось, у исчезновений – по крайней мере, у некоторых – имелась и другая причина. Черные дыры и другие блуждающие в космосе сверхплотные объекты склонны производить разрушения на своем пути. Это не те разрушения, о которых нам было давно известно, – уничтоженные звезды, сорванные с орбит планеты и так далее, – а нечто совершенно иное. Сам пространственно-временной континуум искривлялся и разрывался, и некоторые корабли, вошедшие в гиперпространство или вышедшие из него, сбивались с курса и теряли управление, унося с собой фрагмент пространственно- временной аномалии. Та продолжала воздействовать на корабль, вынуждая его периодически появляться в линейном пространстве. На борту корабля, очевидно, искажалось и течение времени. Ученые полагали, что именно это случилось с «Капеллой» одиннадцать лет назад.
С тех пор как выяснились причины происходящего, удалось вернуть три корабля. Команда и пассажиры каждого из них знали, что случилась некая авария, но не ведали, что за пределами звездолета прошли недели или даже годы. Один из них, истребитель под названием «Мститель», исчез во время войны с «немыми» двести лет назад. Для его команды между прыжком в гиперпространство и спасением прошло всего четыре дня. Первым же был найден «Неустрашимый», который – невероятно, но факт – покинул родной порт семь тысяч лет назад. Пассажиры думали, что прошло лишь несколько недель.
Потерянные корабли к тому времени стали называть санусарскими объектами, по имени планеты, где в последний раз побывала «Капелла».
– Я расскажу, что случилось, – широко улыбаясь, ответила Шара. – Похоже, мы нашли «Капеллу».
– В самом деле? – спросила я.
– Да. Кажется, на этот раз все верно.
