горизонта, монотонность экстракторов, завораживающее покачивание их черпаков — все это как будто специально желает усыпить, загипнотизировать. Марина вдруг понимает, что думает про Карлиньоса, который бежит сквозь толпу, с лентами на руках и ногах, блестящий от масла. Она выкидывает его из головы. Второй трюк также представляет собой искушение. Не все герметичные костюмы одинаковы. Пов-скаф — не гидрокомбинезон. На поверхности Луны нет сопротивления воды, нет сопротивления воздуха. Тут все движется быстро. Олегу во время тренировки разбило голову именно из-за этой ошибки. Масса, скорость, движущая сила. Сосредоточься. Соберись. Проверь показания пов-скафа. Вода-температура-воздух-радиация. Давление, связь, сеть. Каналы, прогноз погоды. На Луне есть погода, и она всегда плохая. Магнитный шлейф, солнечная активность. Каждую минуту нужно проверять с десяток разных показателей и одновременно делать свою работу. Некоторые товарищи по бригаде слушают музыку. Как у них это получается? К пятому экстрактору у Марины ноют мышцы. Соберись. Сосредоточься.
Марина так собранна, так сосредоточенна, что не замечает, когда на открытом канале раздается сигнал тревоги и именная метка над шлемом Паулу Рибейру делается красной, а потом — белой.
Рафа проводит рукой по блестящей алюминиевой поверхности посадочной ноги.
— Он красивый, Ник.
Транспортник ВТО «Орел» купается в киловаттах сияния, которое излучают двадцать прожекторов. Собственные прожекторы космического грузовика высвечивают его корпус, гондолы маневровых реактивных двигателей, скопления сферических резервуаров с горючим, руки-манипуляторы, углубленные пилотские иллюминаторы, эмблему орла ВТО на носу.
— Не пудри мне мозги, Рафа Корта, — говорит Николай Воронцов. — Он не красивый. На Луне нет ничего красивого. Ну ты и говнюк. — Его смех неудержим, как оползень.
Николай воплощает всеобщее мнение о том, каким должен быть Воронцов: он человек-гора, в ширину такой же, как в высоту. Бородатый, длинные волосы заплетены в косу. Глаза голубые, как Земля, голос низкий, грохочущий. Нарочитый акцент. Ник Воронцов не следует последней моде на ретро. Носит шорты со множеством карманов, рабочие ботинки; майка натягивается на его мощных мышцах, переходящих в вялые жировые складки. Как и у всех членов семьи, фамильяр Ника — двухголовый орел с личным геральдическим символом, украшающим щит. «Воронцов» — его профессия.
— Дело не в том, как он выглядит, — говорит Рафа. — Дело в том, что он такое.
— А теперь и правда не пудри мне мозги, — отвечает Воронцов.
«Орел» — лунный корабль. Поверхностный транспортник для перевозок от точки до точки. Самое дорогое и неэкономное средство передвижения на Луне. Водород и кислород в сферических баках драгоценны; горючее для жизни, а не для реактивных маневровых двигателей. Безумие сродни тому, как на старой Земле жгли нефть ради электричества. На Луне энергия дешевая, а вот ресурсы редки. Люди и товары путешествуют поездами, роверами, поверхностными автобусами, БАЛТРАНом (все реже), с помощью космических лифтов, собственной мышечной силы — пешком, на колесах и с крыльями. Они не летают в грузовых отсеках лунных кораблей.
ВТО содержит флот из десяти транспортников, расположенных в местах, широко разбросанных по всей Луне. Это средство на крайний случай, «скорая помощь», аварийная команда, спасательная шлюпка. От транспортного узла в любое место на Луне можно долететь менее чем за тридцать минут. Ник Воронцов командует флотом и время от времени выступает в роли пилота и инженера. А еще он любит эти уродливые лунные корабли. Они ему дороже, чем любые дети.
— Итак, ты приехал сюда из самого Иоанна-Божьего, чтобы облизать моих уродливых деточек и сказать мне, что они красивые? — спрашивает Ник Воронцов. Он произносит название города на глобо, потому что вечно устраивает спектакль по поводу того, какое в португальском невозможное произношение. Они с Рафой — университетские друзья. Вместе учились, вместе ходили в спортзал, тягали железо и лепили собственные тела. Ник продвинулся по Стезе Мускулов дальше Рафы, но тот целенаправленно держится в курсе спортивных новинок, чтобы обсуждать пищевые добавки и режимы тренировок со своим бывшим приятелем по спортзалу, когда они встречаются в «Невском баре» Меридиана за водкой.
— Я приехал сюда из самого Жуан-ди-Деуса, чтобы нанять одну из твоих деточек, — говорит Рафа.
— Какую именно?
— «Сокола» на Луне-18.
Местоположение спасательных шлюпок ВТО входит в базовые знания, которые требуются для работы на поверхности, а также представляет собой гарантированную и своевременную страховку на случай ЧП.
— Какая жалость. У этой детки как раз подошел срок техобслуживания, — говорит Ник Воронцов.
— А как насчет «Пустельги» в Жолио?
— А-а. «Пустельга». Все еще ждет сертификата о пригодности к полетам. В КРЛ сидят одни тормоза.
— Выходит, у вас весь сектор Спокойствия-Ясности-Кризисов никак не покрыт.
— Знаю. Прискорбно. Все эти чиновники… эх. Что же я могу поделать? Ты там будь поосторожнее.
Рафа хлопает по посадочной ноге «Орла».
