Юниверсити оф Артс состоял из шести колледжей и располагался в зданиях нескольких типов: наиболее старые были викторианскими (это я думаю, что викторианские, на самом деле для того, чтобы понимать разницу между викторианским, эдвардианским и георгианским стилями, надо быть англичанином), далее шли постройки первой трети двадцатого века, мрачные, реновированные коробки (прямо к стенам подъездов пристроили прозрачные, ультрасовременные лифты – в Англии таких зданий полно, здесь не принято ничего сносить, здесь только реновируют), и постройки уже двадцать первого века – царство стекла, бетона и алюминия. Как и во всех образовательных учреждениях – на входе полиция, автоматы и поисковые рамки, предназначенные для поиска оружия и взрывчатки. Типичные ярко-желтые мундиры бобби – хотя это не бобби, это полиция, нанятая самим учебным заведением, теперь любое правительственное и часть общественных учреждений имеет право нанимать частников и придавать им функции полиции на своей территории. Потому внутрь я не пошел, не хотел подвергаться досмотру и предъявлять документы. Мою машину, конечно же, заметили – подлетел дрон, пофотографировал и убрался восвояси. Им надо было убедиться, что я не оставил заминированную машину.
Уроки в таких учебных заведениях свободные, нет установленного времени для урока, и студиозусы учатся, пока не пройдут тему или пока не устанут и им не надоест. Современная система образования, чтоб ее. Поэтому я терпеливо ждал, и наконец увидел Настю. В окружении студентов она вышла через главный вход, на ней были очки, которые она в обычной жизни не носила, и строгий деловой костюм бежевого цвета с юбкой ниже колена. Что касается моего мнения – попытка закосить под строгую училку провалилась.
Хотя, вероятно, я пристрастен.
Я покинул машину, сунув пистолет за пояс, дрон моментально оказался рядом – он так и висел где-то поблизости, видимо, служба безопасности университета всерьез мной заинтересовалась. Хотя я знал, что проверить они не могут – стоянка-то муниципальная, их права заканчиваются за пределами университета. Так, с бесшумно висящим чуть позади дроном я перешел на другую сторону улицы – место, где Настя запарковала свой родстер, я приметил заранее. И когда она вышла на стоянку – я был уже там.
С дроном, висящим в нескольких метрах над головой. Как романтично. У меня даже появилось желание сбить его из пистолета – это будет еще романтичнее.
– Привет… – растерянно сказала она, а потом оглянулась на студентов, среди которых было два лица мужского пола, но при этом – ни одного мужчины. Я полагаю, вы поняли, о чем я.
– Салям алейкум, сударыня… – отозвался я. – Столик в «Мейфер» уже заказан и карета подана. Ах да…
Я нажал на кнопку противоугонки в кармане, и «Рейндж Ровер» бесшумно подкатил со стоянки и остановился рядом [169].
– «Анастейша», это что, твой? – спросил один из «типа мужчин», а девицы в это время бесцеремонно разглядывали меня, как домохозяйка разглядывает добрый кус говяжьей вырезки на охлаждаемой полке в ТЕСКО[170].
– Пошли отсюда, поросенок, – бесцеремонно дернул своего бойфренда за рукав пиджака второй «мужчина».
– Да, девочки… Встретимся завтра…
– Удачи…
Тон, которым общались молодые британские леди из университета искусств, напомнил мне тон дам легкого поведения, которые теперь стоят везде, по всему Лондону. Хотя, может, я старомоден.
«Рейндж Ровер» – бесшумно выпустил ступеньки, и я помог даме забраться в белую карету – скакуна в одном лице. Внедорожник плавно тронулся, напоследок я высунул руку и показал специально для дрона и тех, кто через него смотрит, неприличный жест.
– Не знал, что ты преподаешь в университете, – сказал я, по пути делая заказ ужина через сеть.
– Пригласили сразу на старшего лектора. Обещали должность ридера[171] через пять лет. По-моему, неплохо.
– Дай человеку рыбу, и ты накормишь его. Дай человеку удочку – и ты получишь конкурента…
…
– Да так, ничего. Невеселые мысли вслух.
Лондон, Англия
Отель «Мейфер»
22 февраля 2037 года
Если честно, получилось не очень.
Нет, не в этом смысле, в этом-то смысле все как раз очень получилось – чего вы хотите от мужика, который несколько месяцев провел без женщины вообще. Кстати, можете верить, а можете нет, но я был в этом смысле честен. Не сказать, что было много соблазнов, это все-таки не Москва в период ее расцвета, но соблазны были. Начиная от внезапно овдовевшей принцессы Шафии и заканчивая ташкентскими шалавами – по тысяче за одно расслабление (это у них словечко такое, специфическое – расслабление). Но я все это отверг. Я вообще в этом смысле честный.
Что же касается честности Насти передо мной – я не задал ей ни одного вопроса по этому поводу. И не задам. Верите? Нет? Напрасно.
Только ее все равно что-то не устраивало.
