Амир Ислам подумал про себя, что не зря его отец собирал картотеку на всех, даже самых невидных экстремистов региона, добавляя в нее всю информацию, какую удавалось заполучить. Теперь благодаря этой картотеке его власть простирается далеко за пределы долины…
– Рассказывай, как ты стал тем, кто ты есть, грязный мерзавец!
Досточтимый алим ферганского велайята Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби заплакал и начал рассказывать.
В общем-то его история была обычной. В университете Аль-Азхар, который сам по себе является обычным исламским университетом, находится под контролем государства и не проповедует исламский экстремизм, на самом деле идет подготовка религиозных экстремистов. В таком университете, как аль- Азхар, учатся студенты из множества стран, в каждой группе есть старший. Сначала студентам запрещают выходить на улицу и иметь личные деньги, а также личные вещи, помимо самых необходимых. Потом начинают обрабатывать старшего прежде всего деньгами и правом выхода за пределы учебных корпусов. Такое право получают только те иностранные студенты, за которых поручился кто-то из местных, кто сказал, что пригласит их в свой дом и даст ночлег. А поскольку дело происходит в Египте, можно спорить на деньги, что эти студенты будут тайными религиозными экстремистами. Потому что в Египте еще с конца позапрошлого века идет война. Тайная война. Сначала – между обществом и британскими оккупантами, потом – между обществом и армией, потом – между необразованной и образованной, европеизированной частями общества. И экстремистское подполье в Египте сильнее, чем в том же Пакистане. Старшего приглашают в дом египетской семьи, а в Египте часто бывает так, что экстремистские взгляды исповедует вся семья – дед, отец, сын.
Вот так сначала в кутбизм втягивают старшего. Потом он сам начинает вербовать людей в своей группе. Просто за счет того, что он распределяет деньги, комнаты, разрешает позвонить домой или написать родным. Год, второй – и готово. Те, кто до этого даже не помышлял об экстремизме, становятся убежденными исламскими радикалами[172].
В случае с досточтимым алимом ферганского велайята Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби, который тогда был старшим сирийской группы из уважения к его отцу и его вставшему на джихад брату, все было точно так же, за исключением того, что его египетский куратор – ваххабит в первую же ночь в его доме совратил его. Потом он научил его совращать младших. И сказал, что для тех, кто идет по пути Аллаха и не имеет доступа к женщинам, это не является грехом.
Потом досточтимый алим ферганского велайята Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби был оператором в одном из джамаатов – это было его единственное участие в джихаде – и убедился в том, что в джамаате, когда нет возможности кого-то изнасиловать, завести рабыню или нет сексуальных джихадисток, все это делали друг с другом. И он тоже это делал, и с ним это делали. И так он стал тем, кем он стал.
Извращенцем, ненавистным Аллаху.
Амир все это выслушал и записал на магнитофон.
А потом спросил:
– Ты хочешь быть здесь главным?
Ферганская долина
Папская область
12 марта 2037 года
Конечно, несмотря на почти полное отсутствие сотовых телефонов, отсутствие социальных сетей (люди даже не знали, что это такое) и прочих средств для общения, о том, что произошло в Дар уль-Улюм Наманган, стало известно почти сразу. Никто точно не знал, в чем там было дело, но все знали, что там был амир Ислам и его люди с оружием. И что они долго говорили с алимом. Народ поволновался, но поскольку алим был жив и лично призвал утром к намазу, народ поволновался и утих.
Были и другие дела, поважнее.
Но вот для амиров произошедшее требовало серьезных объяснений.
Амир Ислам обедал на террасе своего дома, когда по связи на него вышел начальник охраны и сказал – с поста передового наблюдения поступил сигнал о направляющейся к ним колонне машин. Амир Ислам усмехнулся и приказал пропустить…
С высоты второго этажа – а весь первый этаж представлял собой ДОТ с метровыми стенами армированного бетона – амир Ислам наблюдал, как неуклюже разворачивается на пятачке перед домом колонна. Машины он, конечно же, узнал – их нельзя было не узнать. Насиб-хан, амир велайята, председательствующий на Шуре амиров, был тщеславен и очень гордился своим «Кадиллаком», говорил, что он раньше был у американского президента, а теперь на нем ездит он. Правда это было или нет, амир Ислам не знал, но никогда публично не насмехался над этим, хотя тщеславие – один из грехов ислама. В конце концов, если чьи-то жизненные интересы исчерпываются потребностью ездить на «Кадиллаке» президента США…
Их пропустили, охрана заняла позиции у машин, на крыше дома амира Ислама были снайперы с крупнокалиберными снайперскими винтовками и РПГ. Через некоторое время Насиб-хан, толстый, тяжело отдыхивающийся, появился наверху, на террасе.
– Ас саламу алейкум.
– Ва алейкум ас салам… – сказал амир Ислам. – Прошу вас, присоединяйтесь к моей трапезе. Сейчас принесут еще блюдо…
– Рахмат… – Насиб-хан приложил ладонь к сердцу. – Рахмат за угощение, но я воздержусь, брат…
