Дарго. Сулейман пошел.
Амир Дарго был мрачен как туча и нервно ходил по помещению, в котором он находился. Сулейман не хотел этого, но ему невольно вспомнился аят из священного Къ’урана про торопливо ходящих.
– Во имя Аллаха… – сказал он, – мы получили приказ от Шуры моджахедов. Кто-то сказал, что в нашем районе процветает куфар, проповедуют христианские попы, а мусульман унижают и убивают. Этим самым они нанесли нам оскорбление.
Амир внезапно сорвался и закричал:
– Эти залимы! Они совершенно забыли о страхе, который должны испытывать перед мусульманами! Они организуют банды и грабят мусульман! Они внимают проповедям попов и принимают у себя кяфиров, а также выходят из ислама! Этот народ порочен по своей сути! Сказано: я принесу вам истинную религию на острие меча. Нет бога, кроме Аллаха! У всех кяфиров есть три выхода: ислам, джизья или смерть. Они вышли из ислама, и это – несомненно. Они не только не платят джизью, но и нападают на наши караваны, накладывая тем самым налог на нас, производя уменьшение имущества мусульман. Следовательно, только их смерть будет угодна Аллаху…
После проведенного на истерической ноте совещания все принялись собираться…
Амир Дарго перед тем, как они тронулись в путь, призвал к себе Сулеймана и показал на низенького, коренастого бородача, который в своем камуфлированном плаще с капюшоном и с длинной, торчащей во все стороны бородой был похож на гнома – да, Сулейман не знал, кто такие гномы, и потому такого сравнения сделать не мог.
– Это Абу Хамза, – сказал он. – У него целых два бронетранспортера и несколько машин с пулеметами, но мало людей. А у тебя есть люди, но нет техники, и даже мулов нет. Поэтому ты пойдешь с Абу Хамзой и будешь подчиняться ему. Ему нужны люди…
Абу Хамзе – или Абу Хамзату – отцу Хазмата или Газмата – было шестьдесят семь лет, по меркам того времени он был глубокий старик. Но он был легок на подъем, сух в кости, постоянно носил при себе старый автомат Калашникова, с небольшим прицелом. Как оказалось, они должны были перекрыть трассы, ведущие к дороге Ош – Бишкек, встать несколькими блокпостами и досматривать машины. Это было нужно потому, что местные залимы могли скрыться из зоны зачистки как раз на машинах.
Задачу Абу Хамза поставил просто:
– Досматриваешь все машины. Если видишь, кто пытается пройти не по дороге, а на осле, к примеру, обойти, тем смерть. Если увидел кяфиров или многобожников, или рафидитов[173] – тем смерть. За проезд бери плату.
– Какую плату?
– Везут баранов – возьми барана. Везут коз – возьми козу. Везут рулоны тканей – возьми один. С денег, или опия, или порошка бери пятую часть.
– А где в Коране написано, что надо брать пятую часть?
Абу Хамза посмотрел нехорошо, хотя Сулейман всего лишь хотел поинтересоваться без задней мысли.
– В Коране написано – должны давать пятую часть на казну. Вот и бери с них пятую часть. Кто будет отказываться, говорить, что нет денег, – расстреляй одного из них и пропусти остальных.
Про то, где написано в Коране про расстрел одного из путников, Сулейман благоразумно не стал спрашивать. Он уже понял, что джихад совсем не такой, как он себе его представлял…
Воины Аллаха пошли вперед по множеству троп, а их оставили за собой, блоками. Абу Хамза оценил позицию, на которую вставали люди Сулеймана, дал пулемет с пулеметным расчетом и приказал не пропускать без денег. Сам пошел на другую тропу. Или дорогу, но сейчас большой разницы между этим двумя понятиями не было.
Сулейман приказал части своих людей копать укрытия, потому что его так учили – окапываться, как только пришел на стоянку или на позицию. Кто не был занят на копанках, тех поставил проверять.
Потянулся народ…
Почти сразу стало понятно, что с досмотром – проблемы. Во-первых, Сулейман не знал, как отличить шиита от суннита. Он знал, что есть такие рафидиты, но точно не знал, как отличить этих негодяев от праведных муслимов. Спрашивать, а не придаешь ли ты Аллаху сотоварищей? Смешно же…
Люди здесь были побогаче и основным транспортом был трехколесный мотоцикл. На них и грузы перевозили, и людей – в кузове устанавливались скамейки, на них помещались до десятка человек. На таких же везли и животных на базар. Нескольких из них Сулейман отнял, но что делать с ними – не представлял. Если зарезать сейчас – мясо испортится. В конце концов он приказал зарезать одного барана, а остальных держать пока, для чего пришлось выделить отдельного человека.
Через пару часов с холма ударил пулемет…
– Группа, за мной! – крикнул Сулейман. Этому их тоже учил амир Ильяс, всегда в джамаате должна быть группа три-четыре человека, особо подготовленная, которая могла бы использоваться мобильно, даже если джамаат стоит на одном месте. Это должны быть очень хорошо подготовленные люди, привыкшие действовать именно вместе. Моджахеды из этой группы должны всегда быть настороже и поблизости от амира.
Они бежали в гору, тут росла какая-то трава… то ли она всегда такая была, то ли после радиации появилась, но она была выше колена, очень цепкая, и
