закончила она.
– Да поняла, поняла, – крутанув сальто, эльфийка соскочила с постели. – Вот демоны! – причмокнула она, подойдя к мужу и сестре вплотную. – Он действительно красавчик. Да и волосы у него, оказывается, есть, только очень короткие. И, по-моему, седые.
– Отрастут – увидим, – отмахнулась Хэльда, встав рядом с Аль перед парнем.
Матвей все так же таращился на девушек, а вот удерживать маску умственно отсталого становилось все труднее и труднее.
«Да, жены мои красавицы, – теперь уже он причмокнул, как до этого Альтива. Правда про себя. – Даже та, с рожками. Они ей даже идут. Кстати, дружище, ты следи за моей мимикой, если можешь, конечно. Хотя девки – кровь с молоком, можно и по-настоящему слюни распустить. И дураком притворяться не надо. Как говорится, при виде красивых женщин все мужики немного становятся дураками. Но все же».
– Слушай, – отвлек его от собственных мыслей голос беркаты, которая обращалась к сестре. – Давай лучше попробуем узнать его имя. Может, он действительно просто потерял в свое время память, а с такими, я слышала, нужно очень много говорить. Малыш, – присела она на корточки и заглянула в серые глаза. – Скажи, как тебя зовут? Я Хэльда, – ткнула себя в грудь третьего размера берката.
«Что же делать, что же делать? – заметались мысли Матвея, словно мышь, которую застал в темном чулане внезапно включенный свет. – Спалюсь ведь. А если так?»
Малыш глупо улыбнулся, втянул в себя тягучую слюну, засунул в правую ноздрю указательный палец, а потом еще и громко испортил воздух.
«Все, пути отрезаны, мосты разрушены, рельсы взорваны, – как-то невесело подумал парень. – После этого я, даже если захочу, не останусь. Всю жизнь буду со стыда сгорать».
– Н-да, – встала, поморщившись Хэльда. – Первая попытка оказалась неудачной.
– Слышишь, сестренка, может, мне, конечно, это показалось, но у меня создалось впечатление, что он сделал это специально, – вдруг сказала Альтива.
Она стояла со скрещенными на груди руками, склонив набок голову, и внимательно следила за парнем.
«Красавицы, да еще и умницы, – Матвей еще глубже засунул в нос палец. – Эх, если бы не обстоятельства. О таких женах можно только мечтать».
– Да брось, Аль, – отмахнулась сестра. – Зачем ему это?
– Вот я и думаю, – склонив голову в другую сторону, еще пристальнее посмотрела она в серо-стальные глаза парня. – Зачем?
«Палево не заканчивается, а еще дальше засунув палец, наверняка пощекочу пятки Соратнику. Если они у него есть, конечно», – в очередной раз подумал тот.
Ситуацию спасла открывшаяся дверь, в которую зашел эльф с белоснежными волосами.
– Грессы, – с достоинством склонил он голову. – Тревожный маяк из Холмграда. На Трехзубом зафиксированы эманации Прорыва. Я лично беседовал с Барестом Томкару, по его словам, тварей много. Тамошние Главы требуют по три десятка воинов при двух магах. От Дагаронов на перевал уходят Вагард и Банията. Это не считая тех, кто несет там службу согласно очередности.
Голос эльфа был малоэмоционален и докладывал он так, словно это были выдержки из какого-то обычного отчета.
– Гранд Боя и потенциальный гранд Вязи? – удивилась Хэльда.
– Похоже, это действительно не рядовой прорыв, – поддержала ее Альтива и обратилась к эльфу. – Нанзиэт, готовь наших воинов и магов. Мы тоже идем, – затем переглянулась с сестрой и добавила: – Вместе с нашим мужем.
Если эльф и был удивлен, то виду не подал, а лишь кивнул.
– Слушаюсь, грессы, – и вышел из комнаты.
«Как там говорил небезызвестный Попандопуло? – внимательно вслушиваясь в разговор девушек и мужчины, подумал Матвей. – Чует мое сердце, что мы накануне грандиозного шухера! По-видимому, так и есть. Ну что ж, под этот шумок и смажем лыжи. Разведка проведена, первоначальные данные получены. Пора на раздачу способностей. То есть к Источнику».
«Ширхх, ширхх, ширхх».
Сильная рука статного краснокожего молодого мужчины, примостившегося в удобном анатомическом кресле, выверенными движениями водила оселком по одной из рубящих кромок огромной двулезвийной секиры. Периодически он прерывался, подносил лезвие поближе к глазам и пристально его рассматривал, пытаясь найти изъян. Затем пробовал заточку грубым ногтем, снимая с него тонкую стружку. В задумчивости чесал небольшие рожки на лбу, теребил клиновидную бородку, заплетенную в косичку и скрепленную золотым кольцом на конце, хмурил густые брови, а потом, покачав головой, возвращался к прерванному занятию.
«Ширхх, ширхх, ширхх».
Кроме него в комнате, с огромным, во всю стену окном, открытым настежь в это теплое утро, находились еще две личности. Две девушки, если быть
