– Да уж, – передернул плечами парень, ярко представив, как его будет тискать женская половина сородичей.
– Кстати, – снова обратил на себя внимание Томкару. – На Совете будут представители кланов и семей других городов, потому как это касается уже не только Холмграда, но и всего Семиградья. Некоторые главы сами решили поприсутствовать. В частности глава Хаэрс точно будет, может, и еще кто решит посетить наш город. А у них в свите наверняка будут незамужние родственницы. Может, уже начать присматриваться к первой будущей жене?
– Я еще слишком молод, чтобы вешать себе на шею этот хомут, – поморщившись, отмахнулся парень.
– Ну-ну, – хитро сощурился старший Дагарон. – Не зарекайся. Женщины – такие существа, что опомниться не успеешь, как, проснувшись рано утром в один из дней, обнаружишь на правом запястье вязь брачной татуировки, а под боком посапывающую красотку. А возможно, и не одну.
Вагард явственно представил эту картину и сморщился еще больше, словно откусил порядочный кусок от не до конца созревшего ламата, чем вызвал заразительный смех своего отца.
– Все, я собираться, – решительно поднялся парень. – До скорой встречи, отец, – и погасил «сферу».
Постояв в раздумье некоторое время, Вагард вдруг понял, что собирать-то ему особо и нечего. Из казармы егерской школы его попросили сразу же, как только он получил документ об ее окончании. В принципе, он уже тогда был волен в своих поступках, но решил подождать и попытаться сдать экзамен на получение ранга доки боя. Поэтому снял комнату в городе и стал ждать даты испытаний.
Экзамен был трудным и изматывающим. Три дня парень показывал грандам-наставникам все, чего успел достичь своим упорным трудом с того самого дня, когда его еще детская ручонка с ямочками на будущих костяшках кулаков и перетяжечкой на запястье, все же смогла удержать рукоять боевого кинжала. Три долгих дня доказывал, что достоин, чтобы полы его плаща скрепляла серебряная фибула в виде дракона, кусающего себя за хвост – знак доки боя. Так что единодушный вердикт комиссии: «дока боя» был закономерным итогом его многолетних тренировок.
Оставалось только совершить свой первый выход за Пелену в компании товарищей, с которыми долгие семь лет жил плечом к плечу. За многие годы существования школ егерей у их выпускников это стало негласной традицией: прежде чем разлететься по своим кланам, делать совместный (часто единственный) выход в Сумеречные Земли. Нередко такие выходы заканчивались более чем удачно, и у новичков по итогам рейда в карманах позвякивали тяжелые «золотые драконы». Были случаи, что из такого похода возвращалось меньше разумных, чем в него уходило. Но чаще всего выход превращался в щекочущий нервы пикник или веселую попойку в дневном переходе от Пелены или границы болот.
– Хорошо еще конкретной договоренности ни с кем не было, – пробурчал Вагард себе под нос, окидывая последним взглядом комнату, что он снимал последние дни. – А то было бы очень неудобно. Хотя, с другой стороны, и объяснять ничего бы не пришлось. Все понимают, что если зовут дела клана – все остальное побоку.
Решительно закинув за спину зачарованный дорожный мешок, личный подарок Банияты, что сделала ему, когда тот получил ранг мастера боя и в котором в настоящий момент находился весь его арсенал, Вагард кивнул своим мыслям и покинул комнату.
Легкий шлепок по мягкому месту работницы таверны, что по обоюдному согласию согревала ему постель, пока он ждал экзамена, ее грустные глаза, в которых явственно читалось разочарование, что от них съезжает молодой, щедрый и нежный именно с ней парень, и вот он уже стоит на крыльце, щурясь от ярких солнечных лучей.
Решив не брать экипаж или рикшу, молодой воин размеренной походкой направился в сторону городского телепорта. И дело было не в том, что он пожалел на это денег. Уж от десятка медных «драконьих ноготков», что было обычной таксой, в какой бы конец Великограда ты ни поехал, он бы не обеднел. В мошне всегда звенела приличная горсть денег: от тех же медных «драконьих ноготков» и серебряных «драконьих чешуек» до полновесных «серебряных драконов». Золота в кошеле он не носил, предпочитая держать с десяток монет в воинском поясе – так, на всякий случай. Просто ему хотелось еще раз взглянуть на город, ставший ему почти таким же родным, как и его Холмград, в котором он родился и провел первые десять лет своей жизни. Что- то подсказывало парню, что вернется он сюда еще не скоро.
Очереди перемещающихся во все стороны Семиградья разумных на портальной площади практически не было. Недешёвое это удовольствие путешествовать «древними путями». «Золотой дракон» по-волшебному быстро исчез в руках оператора портала, и вот уже глаза младшего Дагарона щурятся под лучами того же самого солнца, но менее теплого, что ли, из-за легкого прохладного ветерка, дующего со стороны Тохос-гребня – высокой горной гряды, являющейся естественной восточной границей Семиградья.
И снова пешая прогулка, но уже по улицам по-настоящему родного города до ворот семейного гнезда. Казалось, что за годы учебы Холмград совсем не изменился: такой же степенный и неспешный. Чистый, с невысокими, не превышающими трех этажей, домами и особняками, с приветливыми жителями, что бросали внимательные взгляды на его фибулу, а потом уважительно кивали. И конечно, с запахом свежей утренней выпечки, что, смешиваясь с тем самым горным ветерком, наполняла улицы города ароматами, каких не было больше нигде в Семиградье.
Ну а едва он перешагнул порог родного дома, как тут же были забыты и Великоград, и несостоявшийся выход за Пелену, потому как он потонул в чистых и светлых эмоциях, что исходили от родных, не ожидавших такого скорого его прибытия в родные пенаты.
Следующая декада закрутила парня, словно в водовороте. Ежедневные встречи с многочисленной родней и представителями других семей клана. Званые обеды и просто посиделки с друзьями детства. Уроки боя родным братьям и сестрам, что в коем-то веке собрались все под одной крышей. Сказки на ночь племянникам и племянницам, не отлипавшим от любимого дядюшки ни на мгновение. И прошедший совсем незаметно Совет кланов Холмграда.
