– Ты издьеваешься?
– Я не в том положении, чтобы издеваться.
– Тогда отвьечай на вопрос развьернуто. К какому хозяину? Где он находится? Один ли он? Почему ты ему служишь? Какие он цели преследует? Кто он, в конце концов. И так далее. Ты нье похож на прирученную звьерушку, – скороговоркой проговорил парень и в конце удовлетворенно добавил, но уже обращаясь к самому себе: – О! Почти чисто и без ошибок сказал. Расту.
– Я не зверушка, – с обидными нотками в голосе ответил демон. – И ты должен видеть нить, связывающую меня с магом-призывателем. Ты же сам маг.
«Ну, то, что я такой же маг, как пуля из одной дурно пахнущей субстанции, тебе знать не стоит», – подумал Матвей, а вслух произнес:
– Кто я такой, я и сам знаю. Я спрашивал тебя о другом. Что ты делал на Трехзубом Перевале?
– Я возвращался с севера, куда летал по приказу хозяина, когда меня заинтересовал бой, что шел на перевале.
Парню словно плеснули помоями в лицо, настолько явственно он ощутил ложь в прозвучавшей фразе. Пора было снова становиться Каракалом. Бой с демонами в левом гнезде крепости, как он уже понял, был не местечковым эпизодом в его жизни. Матвей явственно ощутил, что попал на войну.
– Когда я еще только учился, – подвигал он лезвием кинжала в ране, – мой ротный, если чувствовал, что ему начинают врать, любил повторять одну и ту же фразу: «Курсант, купи себе попугая на птичьем рынке и люби ему мозги, а мне этого делать не надо». Так вот, в данный момент она очень даже уместна: не люби мне мозги, тварррь.
– Агрххх, – зарычал от боли демон. – Перестань, ты убьешь меня.
– Отвечай пррравдиво на вопррросы, сссука, – продолжая тревожить рану, зарычал Матвей не хуже демона.
– Я навешивал маяк для прорыва инферно.
Вот теперь в словах летающей гориллы Каракал фальши не почувствовал, поэтому кинжал в ране перестал теребить, но и убирать его не спешил.
– Подробности.
Демон отвечать не спешил.
– Не заставляй меня увеличивать в твоем затылке дырку. Под нами как раз заснеженные склоны. И кстати, мы не так высоко летим, чтобы, упав вниз, разбиться. Поэтому я без сожаления проткну твою уродливую башку, если ты будешь продолжать молчать или мне придется каждый ответ тянуть из тебя клещами. Ты мне веришь?
– Ты интуит?! – скорее утвердительно, чем вопросительно проговорил демон. – И да, я верю тебе. Слушай, воин. На южных отрогах этой горной гряды, которую вы называете Тохос-Гребнем, в одной из пещер живет маг-призыватель.
– Демонолог?
– Можно и так их называть, – попытался тот кивнуть, но острие кинжала не позволило сделать это безболезненно, поэтому тварь лишь едва заметно качнула головой.
– Это человек? Ну, такой же, как я? – уточнил Матвей.
– Да – это человек, но не такой, как ты. Я встречаюсь с твоим видом впервые. Ты вообще не человек, я это чувствую. Все дай’сэтаин это почувствуют.
– Кто такие дай’сэтаин?
– Мы, – пояснил он. – Вы называете нас демонами. И это очень унизительно.
– Почему же?
– Это то же самое, что назвать, к примеру, эльфа – остроухим, дворфа или гнома – коротышкой, а…
– А афроамериканца – негром, – закончил за него Матвей. – Понял, не дурак. Мы отвлеклись от сути, я жду твоего очень подробного рассказа. А это, чтобы ты был более откровенным, – лезвие кинжала под крик боли демона отхватило одно из его ушей и снова уперлось в затылок.
– Аргх, ЗАЧЕМ? – прорычал тот.
– Я же сказал, для стимуляции откровенности.
– Ты интуит, даже если бы захотел, я не смог бы соврать.
– Но ведь просто промолчать ты можешь? Можешь. А я в молчанку играть не собираюсь.
– Слушай, я расскажу обо всем, что знаю.
Жить хотят все. И если у животных – это всего лишь инстинкт, то живые организмы, обладающие разумом, хотят этого осознанно. Еще лучше жить хорошо: богато, сыто, властно, долго.
Крылатая горилла от других разумных ничем не отличалась, поэтому за весь рассказ Матвей едва пару раз ощутил какую-то недосказанность в ее монологе. Он даже не стал наказывать тварь за это. Смысл, если он все равно его убьет? Почему? Да потому, что верить им нельзя – это, наверное, самое главное, что он вынес из рассказа демона.
