стада. Это я об урукхаях. Да и альвы не лучше, что темные, что светлые. Снобы. Вид постоянно такой, как будто все в этом мире им должны, должны лишь потому, что они ходят с ними по одной земле и дышат с ними одним воздухом. Причем это касается не только других народов, но и своих соплеменников.
Урукхай зло махнул рукой и замолчал, вперив свой взгляд вдаль.
— Что же ты замолчал? — через некоторое время задал ему вопрос альв. — Ты забыл дать характеристику еще гномам, северянам, людям, гоблам.
— Отстань Галион, ты понял, о чем я хотел сказать — угрюмо ответил воин, а потом, вытянув руку в противоположную от равнины сторону, произнес. — Вот их благодарность нашему Вождю, за то, что он показал им как надо жить.
Старик и альв непроизвольно повернули головы в указанном направлении, где в голубое небо поднимались густые клубы черного дыма: горела столица их погибшей Родины, последний оплот Правды.
— Мудрейший — после довольно продолжительного молчания, в течение которого они просто стояли и смотрели на то, как превращается в пепел самый красивый город Тивалены, сказал Марук — Мы что пришли-то, Владыка мертв, Тени, его личные телохранители, пали вместе с ним. От Золотого Имперского Легиона остались только мы с Галионом. Гвардейцы не предали Правды и остались там под стенами столицы, щедро полив своей кровью окрестные земли. Про другие легионы ничего неизвестно, скорее всего, их уже тоже не существует. Да и ты Мудрейший, как я вижу, успел повоевать, судя по виду твоей башни.
Впервые за все это время, что троица стояла на балконе, старик в балахоне наконец заговорил.
— Эти неучи, возомнившие себя великими магами, тоже захотели власти. — грустно, с какой-то усталостью в голосе, произнес пожилой человек. — Все мои соратники были отравлены или подло убиты в спину. Меня тоже пытались отравить, но слишком долго я живу, для человека конечно, в этом мире, чтобы умереть от яда.
— Мудрейший — усмехнулся альв — среди моих сородичей тоже мало найдется ваших сверстников.
— Спасибо Галион — на лице старого мага появилась ответная усмешка — не знай, я тебя с младых лет, подумал бы, что ты мне льстишь.
— А что с магами то? — спросил Марук.
— А нет больше магов воин, я уничтожил их всех, а те, кто остался — просто недоучки и шарлатаны.
Маг неожиданно замолчал и закрыл глаза. Урукхай, раскрывший было рот, чтобы что-то спросить, был решительно остановлен альвом, который подошел к нему и, опустив на плечо здоровую руку, отрицательно покачал головой. Наконец затянувшаяся тишина была прервана глубоким вздохом старого человека. И это был вздох не обреченного разумного, а нашедшего в под корень сожженном лесу живой зеленый росток. По щекам быстро пробежали две кристально чистые слезы, спрятавшись в густой седой бороде.
— Слушайте меня воины — открыв глаза, ясным, чистым голосом заговорил Мудрейший — все вы знаете, что я прожил очень долгую жизнь. И прожил, как мне хочется верить, достойно. За это Боги мне на мгновение приоткрыли завесу, отделяющую нас от грядущего.
Урукхай и альв превратились в слух, а маг продолжил, как будто читал какое-то древнее пророчество:
— Придет на Тивалену разумный. Он будет немного похож и на человека, и на альва и на урукхая, и на гнома. И в тоже время сильно от них отличаться. Он даст вторую жизнь волкам. Возрожденные кровью встанут за его спиной. Воин и правитель. Добрый с друзьями и беспощадный с врагами. Он прольет реки своей и чужой крови, чтобы сохранить то, что осталось, а потом возродить на пепелище жизнь.
Старый маг хотел сказать еще что-то, но замолчал, и его слушатели не пытались его торопить. Наконец, он закончил:
— Это последний шанс для нашего мира друзья, в противном случае он скатится в такие дебри, что жизни в нем не будет никому. У вас есть сегодняшний день и вся ночь, чтобы убраться подальше от окрестностей столицы. — но взглянув на поднявшееся Светило, покачал головой — Нет, не успеете.
— Почему ты нас хочешь отправить от себя Мудрейший? — спросил альв. — Мы воины-гвардейцы и бегать, показывая спину врагу не умеем.
— Да — поддержал его урукхай.
— Ты не прав Галион — покачал головой Мудрейший — Вспомни, о чем говорил Крис Великий. Можно проиграть сражение, но выиграть войну. Мы проиграли сражение, но война продолжается до тех пор, пока жив хотя бы один солдат. Это тоже говорил он.
— Я помню его слова, но к чему ты их именно сейчас говоришь?
— А к тому. Я телепортирую тебя и Марука за Великую, а потом активирую артефакт Судного Дня.
— Но ведь это верная гибель, даже для тебя — воскликнул альв.
— Да, но зато я выжгу всю гниль, которая сейчас расползлась по этим когда-то прекрасным землям. И не перебивай меня больше, я принял решение — увидев, что альв собирается снова что-то сказать, осадил его старик — ваша же задача состоит в том, чтобы разумные не забыли Правду и чтобы тому, кто придет не пришлось начинать с нуля. Поклянитесь мне, что вы исполните мою последнюю волю.
Мудрейший взглянул на Галиона и Марука, ожидая их решения. Переглянувшись, воины синхронно опустились на правое колено.
— Я Марук эн'Тейп Вихор, перед взором Парона, своей Честью и духами предков клянусь выполнить последнюю волю Мудрейшего.
