Госпожа Антиква не сдвинулась с места.
— Знаешь, — сказала она, — а ведь я любила его. Очень.
Страницы в груди Изиды переворачивались сами собой, и тёплый ветер, исходивший от них, взъерошил волосы Фурии.
— Зибенштерна?
— Северина Розенкрейца. Зибенштерна. Настоящего прародителя библиомантики. — Она по-прежнему смотрела лишь на металлическую дверь. — Мне всё равно, как ты его называешь.
— Но как может быть, что вы… — не успела договорить Фурия.
— Я старше, чем ты думаешь.
— Она просто хочет выиграть время, — сказала Изида. — И поэтому лжёт.
— Нет, — возразила госпожа Антиква. — Я говорю чистую правду. Прыжок сюда я совершила с одной лишь целью — оказаться лицом к лицу с Фурией Саламандрой Ферфакс.
— Вы были знакомы с Северином лично?
— Да ещё как!
Дверь задрожала, но не открылась.
— Опустите книгу, — приказала Изида, — сейчас же!
Тут госпожа Антиква развернулась.
— Я любила его. Но в его мыслях всегда было место лишь для одной-единственной. Все годы, что мы были знакомы, он не смог забыть ту девочку, которая делала записи в его книге — в то время, когда и сам он ещё был молодым. Северин никогда не терял надежды на то, что однажды они встретятся.
— Сейчас я её убью! — прошептала Изида.
— Подожди!
Фурия взяла её за рукав и сделала шаг вперёд.
Петушиная книга вздрогнула.
— Я всегда знала, в каком именно году ты найдёшь нужную книгу, — продолжала госпожа Антиква. — И что вы начнёте переписку. Обнаружить тебя было очень просто. Академия никогда не знала, под какой фамилией скрывается твоя семья, поэтому все их попытки ни к чему не привели. Но мне твоё имя было известно на протяжении полутора веков! Нужно было лишь выждать, когда наступит год, в котором ты напишешь Северину, и через тебя заполучить наконец книгу.
Она подняла вверх тонкий томик, который всё это время крепко сжимала в руках. Фурия тут же его узнала. Из открытого страничного сердца до самой двери тянулись переплетённые световые нити.
— На самом деле ваша книга была моей сердечной книгой, — сказала госпожа Антиква. — Это первое детище библиомантики, созданное Северином. Всё, что было до неё, — всего лишь игрушки. Когда мы познакомились, книга перешла ко мне. Поэтому, наверное, он полагал, что сможет меня полюбить. Из-за того, что ваша совместная книга выбрала меня. — Она улыбнулась, но эта улыбка больше походила на гримасу боли. — Пока он снова не отобрал её у меня. Я должна была догадаться, что всё случится именно так. Ведь ему нужно было, чтобы через много лет ты наткнулась на эту книгу.
— Но когда я её нашла, она была совершенно пустой, не считая единственной записи на первой странице.
— Всё, что вы написали, исчезло, как только она стала моей сердечной книгой. Возможно, именно так было предопределено — время непредсказуемо. Это начинает понимать лишь тот, кому приходится достаточно долго иметь с ним дело. Думаю, сначала Северин пытался таким образом забыть тебя, хотя он и не хотел признаваться мне в этом много лет. Наконец он всё мне рассказал и украл у меня книгу. Он снова переписал первые строки и спрятал её в библиотеке Розенкрейцев. Вскоре после этого семья вынуждена была бежать, и моя сердечная книга исчезла вместе с ней. До сегодняшнего дня. Как же я благодарна Интриге за то, что она вернула её мне!
Голос Изиды был полон презрения:
— Только не пытайтесь нас убедить, будто всё это вы делали из любви.
— Как раз вам это понять вовсе не сложно, — обратилась к Изиде госпожа Антиква. — Что, как не любовь, послужило причиной вашей глубокой ненависти к Интриге? Разве не она убила самого дорогого для вас человека? И вы действительно сомневаетесь, что любовь может стать достаточно сильным двигателем?
Изида уже собиралась её атаковать, но Фурия снова крикнула ей:
— Подожди!
Госпоже Антикве нужен был Северин — даже сейчас. Собиралась ли она с помощью книги рассказать ему, кто она такая, или хотела продолжать вести записи от имени Фурии?
— Как вам удалось пережить все эти годы?
