На крыше за их спинами кто-то истошно завопил. Наверное, все кавалеры, находившиеся в доме, ринулись в парк. Но куда подевалась Интрига?
— Вперёд! — закричала Фурия. — Не останавливайся!
Пип повиновался. Громкие крики и гневные голоса раздавались уже не только на крыше. Первые ловкачи были уже внизу, поджидая детей где-то в темноте.
Фурия приземлилась на шаткую коробку вентиляции, чуть не сорвав её со стены. Ещё прыжок, последний, и она снова ощутила под ногами твёрдую почву.
Пробегая мимо чёрного хода на кухню, она заметила, что дверь открыта. В лунном свете девочка увидела два безжизненных тела, лежавших между плитой и столом. Руки их соприкасались.
Фурия узнала Паулину по халату. Девочка споткнулась и упала, но, собрав всю энергию, побежала дальше. Ей хотелось кричать, но она душила крик, не давая ему вырваться на волю, — он бы её выдал. Если враги найдут её, они схватят и Пипа. Кричать было нельзя. Скорбеть было нельзя. Надо было думать о Пипе. Только о нём.
Через шагов двадцать она догнала брата. Дорожки парка она знала как свои пять пальцев, здесь у неё было много секретных убежищ и тайников.
— Пип… — прошептала она.
Он обернулся — и тут же его фигура осветилась ярким огнём, будто в доме зажгли сразу всё электричество. Это был тот же магический свет, который выдал их на чердаке. Сейчас он струился изо всех окон резиденции. Казалось, лучи света доставали до каждого, даже самого отдалённого, уголка парка. На какой-то момент свет выхватил из темноты силуэты детей, затем лучи исчезли, и парк снова погрузился в темноту.
— Они там, впереди! — раздался мужской голос. — Бегут к развалинам!
Фурия схватила Пипа и потащила его влево, прочь с дорожки, по которой они бежали, через кусты и густую траву. Мальчик не проронил ни звука, казалось, он был совершенно уверен в том, что Фурия его спасёт. Как бы ей самой хотелось в это верить!
За спиной девочка услышала шаги. Обернувшись, она различила тень, подобравшуюся к ним чересчур близко, несмотря на то что они свернули с дороги.
Вскоре дети добрались до зарослей кустов в дальнем конце парка, проползли под ними и выбежали на открытый луг. Подъём становился всё круче. Выбравшись из резиденции, они молча штурмовали отвесный холм. За ним начиналась широкая долина, а затем — густой лес и другие холмы. Где-то там петляла дорожка, ведущая в ближайший посёлок.
Может, им удастся туда добраться?
Ребята преодолели уже добрую половину подъёма, когда трава вдруг пригнулась под мощным порывом ветра. Вместе с ветром по пустоши прокатился громкий хохот.
— Вам не убежать! — крикнула им вслед сквозь темноту Интрига. — Вы всего лишь дети!
— Я хочу, чтобы она умерла! — задыхаясь, выпалил Пип.
Фурия ещё сильнее сжала его руку и вдруг заметила огни — слева от них, чуть дальше за холмом. Белые светящиеся точки, они двигались сквозь ночную темноту.
У девочки промелькнула мысль, что это Интрига отправила их туда потоком ветра, чтобы перекрыть им дорогу.
— Стойте! — снова раздался женский голос.
Он доносился сзади. Интрига была уже близко, слишком близко, но по-прежнему внизу холма.
Что-то застучало и загрохотало, а затем они услышали пронзительный свист.
— Поезд! — воскликнул Пип, задыхаясь от возбуждения. Это был грузовой поезд из Глостера.
Если им не удастся перебраться через рельсы до того, как он проедет, они окажутся в ловушке.
Огни погасли, но через несколько секунд зажглись снова: поезд вынырнул из горных изгибов и приближался к ним.
— Я не причиню вам вреда, обещаю! — Интрига была уже примерно в двадцати метрах от них.
Фурия подумала о Паулине и Вэкфорде.
— Всё, что мне нужно, — это книга Зибенштерна! — Женщина быстро догоняла их.
Слова эхом отозвались в голове Фурии.
Они преследовали её из-за «Фантастико»? Книга лежала у неё в верхнем кармане комбинезона. Фурия могла бы вынуть её и бросить на дорогу в надежде, что Интрига позволит им убежать. Но девочка не верила ни одному её слову.
Ну почему, чёрт возьми, «Фантастико»? Ведь это всего лишь никчёмный роман, который имел ценность только для неё, потому что напоминал ей о маме.
— Ни за что! — крикнула Фурия, ощущая маленькую ручку Пипа в своей руке и слыша его громкое дыхание, заглушавшее даже грохот поезда.
