дар речи.
Из переулка послышались возбуждённые голоса. Фурии оставалось лишь надеяться, что два сброшенных ею кавалера, падая на мостовую, никого не убили.
Она влезла на стену, сунула в карман петушиную книгу и подала Кэт руку, чтобы той было легче карабкаться следом за ней. Кэт приняла помощь довольно нерешительно.
— Остальные будут тут с минуты на минуту, — сказала она. — Нам стоит уносить ноги, и побыстрее.
— Погоди секунду. — Фурия побежала по плоской крыше к согнутым трубам.
Её тело ныло от боли, но девочка поднялась на цоколь и поглядела вниз. В глубине, на дне переулка, распластались двое кавалеров. Рядом с ними остановились несколько зевак, над безжизненными телами склонилась какая-то женщина.
Волна ударила в трубы как раз в тот момент, когда третий кавалер вылезал из тайного убежища Кэт. Ударом его впечатало в трубу, и та, резко наклонившись, сломала кавалеру спину. В узком лазе он не мог двинуться ни назад, ни вперёд, его мрачный взгляд был устремлён в небо.
Фурия изо всех сил старалась не дрожать. Стон бедняги проникал в самое сердце. Собственный голос показался ей чужим.
— Что вам от меня нужно? — спросила она.
Кэт поднялась к ней на цоколь и, сверху поглядев на пострадавшего, устремила взгляд в том направлении, откуда вот-вот должны были показаться Интрига и остальные кавалеры.
— Что вам нужно от моей семьи? И куда вы утащили моего брата?
— Помоги мне… — через силу прохрипел мужчина.
— Где мой брат?
— Интрига… — Остальные слова потонули в жутком хрипе.
— Он умирает. — Кэт взяла Фурию за руку. — И нам это тоже грозит, если мы не исчезнем отсюда прямо сейчас.
Но Фурия вырвала руку и снова заглянула в лицо кавалеру. Ему было не больше двадцати пяти лет, и он обладал почти женской красотой. Стальные голубые глаза смотрели прямо сквозь неё. Фурия его узнала. Это был тот самый мужчина, который схватил Пипа на железнодорожной насыпи.
— Скажи, где мой брат, тогда я тебя отсюда вытащу.
Кэт умоляющим голосом снова постаралась её вразумить:
— На это у нас нет времени.
— Можешь сматываться, — сказала Фурия, даже не обернувшись. — То, что здесь происходит, касается только меня.
— Но он застрял в двери
Фурия ещё ниже склонилась над мужчиной:
— Куда вы отвели Пипа?
— Никуда…
— Он ещё жив?
Как легко дались ей эти слова! Словно речь шла не о её младшем братишке, которого она любила больше всех на свете, а о каком-то незнакомце, с которым она никогда не встречалась. Эти слова пронзали её, словно холодное лезвие ножа.
— Жив, — повторил за ней кавалер.
А может, это был ответ?
— С ним всё в порядке?
— Держат… в доме…
— Он по-прежнему в резиденции?
Лицо умирающего стало бледным, как фарфор, будто кто-то положил внутрь его черепа кусок мрамора.
— Пока что там… — одними губами, пересохшими и бесцветными, прошептал он.
— Сколько человек его охраняют?
— Столько, сколько… ей нужно. — Кажется, губы кавалера растянулись в вымученной улыбке. — С ней всегда столько… сколько ей нужно…
Стая голубей вспорхнула с фронтона и опустилась на плоскую площадку крыши. Двадцать, а может, и тридцать птиц смотрели прямо на неё.
— Фурия, — позвала Кэт.
Лишь одно слово. Большего и не требовалось.
— Помоги же мне-е!.. — простонал мужчина.
— Что Интриге от меня нужно? Ей нужна книга Зибенштерна — так она сказала. Но какая?
— Та самая… книга.
— Как она называется?
