— Да, настаиваю. Думаю, тебе стоит это услышать. Григорий Волконский был в каком-то смысле моим протеже. И я ощущаю потребность рассказать тебе его историю. Считай ее своим наследием, помимо… крови.
Не сдержавшись, поморщилась. Хорошо наследие!
— Слушаю.
— Ты, вероятно, уже знаешь о своем зачатии? Мы специально дали твоей матери возможность поговорить с тобой наедине.
Я лишь молча кивнула. Неприглядная история, и пусть от меня мало что зависело, но ощущения вины это не умаляло.
— Григорий не просто мечтал о возвращении потомкам Изначальных власти над волчьими общинами, он искал способ вернуть их силу, преодолеть болезнь. Не считай его совсем уж одержимым фанатиком, настаивавшим на твоем зачатии ради сомнительных экспериментальных целей. Он знал, что остался единственным носителем их крови. И просто не мог позволить ей исчезнуть, не дав последнего шанса. Этот шанс — ты!
— Шанс? — изумилась я. — У меня нет силы. В волчьей иерархии я чуть больше, чем ничто.
— Как и твой отец. Этим ты пошла в него. Но суть его странной идеи в другом.
— Идеи? — Отчего-то по коже скользнул неприятный холодок подозрения.
— Начну издалека. Ты знаешь историю белого клана?
— Нет.
Вот сейчас во мне проснулся интерес.
— Двадцать поколений назад в правящей изначальной семье появился волк-альбинос…
— В правящей изначальной семье?! — в потрясении перебила я медведя. — Но тогда… Добровольский — законный наследник! Обо мне и речи не должно идти — десятая вода на киселе!
— Не спеши, — насупился хранитель, заставив меня смутиться из-за собственной несдержанности. — Волк был признан выродком. Тогда еще болезнь преждевременного старения не проявилась, поэтому альбинизм был для сильнейшего рода откровенным позором, признаком… ущербности. Волка изгнали, лишив привязки к альфе.
«Значит, лишили любого статуса, принадлежности к роду, всех прав и притязаний! — поняла я. — И не только его, но и его возможных потомков».
— Волк-альбинос, а с ним и его волчица из стаи песочных волков — именно к этой стае относились наши изначальные предки — ушли. Им удалось обосноваться на севере, на одном из островов. Тогда это была свободная территория. Там была пища, и они никому не были нужны. Всего у пары за их жизнь появилось двенадцать волчат. Именно с этого и начался клан белых волков. И не одно поколение они существовали в изоляции на своей территории, постепенно расширив ее на соседние острова. Они не контактировали с другими стаями, не посещали материк. Ген альбинизма настолько закрепился в этом роду, что стал носить абсолютно доминантный характер! Теперь кто бы ни стал парой волка или волчицы из клана белых, их волчата будут иметь светлый окрас. И силу волков этого клана!
— Ого!
Я впечатлилась. Изоляция пошла на пользу белой стае, чего не скажешь о величественной «причуде» внутрисемейного скрещивания в роду Изначальных!
— Но почему это должно быть важно для меня?
— У твоего отца была теория, что потомок двух «изолированных» родов избавится от проявления пагубных рецессивных генов, перешедших в активное состояние. Проще говоря, он будет здоров и силен, — и Томаш посмотрел на меня так внимательно, словно знал о моей беременности.
А у меня закружилась голова от одной мысли, что мои дети не обречены, что у них может быть шанс! Хотя…
— А эта теория… никогда не подтверждалась на практике? — осторожно поинтересовалась я у медведя.
— Ранее нет. Лишь три поколения назад белая стая перекочевала на материк — им перестало хватать ресурсов островов. Была и более ранняя попытка, но тогда семья Изначальных была сильна и смогла сплотить вокруг себя волчьи кланы. Они дали отпор белым. С трудом, но дали.
— Понятно, — вздохнула я, завороженно всматриваясь в выражение лица хранителя. — Тогда и подписали договор между кланами.
— Мы настояли! Уберегли стаю белых волков от уничтожения. Уже тогда нам не нравились безумные намерения изначальной волчьей семьи, и мы решили приберечь белую стаю как альтернативный вариант. И да, тогда и был подписан договор, что стал причиной вашего с Андреем знакомства.
Прищурившись, я уставилась на медведя, который так спокойно рассуждал о «планировании» волчьего существования. Однако! Хранители — главные интриганы, это истина.
— А почему Григорий Волконский его уничтожил? — вспомнив рассказ Макса, удивилась я. — Если он желал объединить в вязке представителей двух «изолированных» волчьих родов, договор стал бы надежным основанием для его намерений.
— Тут все просто. Не было в том договоре подобного пункта. А как только твой отец узнал, что у него родилась дочь — в перспективе единственная наследница изначальной семьи, то сразу понял: вот он, единственный шанс заполучить общего потомка обеих стай! Надо лишь обязать одного из белых волков повязаться с тобой.
