и стрельбу лежа, передвижение по полю боя ползком перестало быть чем-то из ряда вон выходящим. Не быстро, зато относительно безопасно. Если бы то, что каждый день рассказывает мне Сергей, я бы знал во времена Войны между Штатами, то янки в боях пришлось бы куда хуже. Но ничего, у нас еще будет шанс сквитаться с ними за все.
Сам остров и Слону, и генералу Форресту понравился, и они часами обсуждали план тренировок. Каждое утро и каждый вечер мы выезжали на арендованных лошадях на прогулку по Флорешу, и к нашему повторному отплытию с Флореша Сергей уже не так уж и плохо держался в седле. Хотя, конечно, до кавалеристов Форреста или Моргана ему было ох как далеко. Сказать честно, такую тушу, как у Сергея, по силам увезти было далеко не каждой лошади. Кстати, похожим телосложением обладает и новый русский император, которому под седло подают артиллерийского першерона.
Вторая попытка пересечения Атлантики оказалась намного успешнее. Морской бог Посейдон на этот раз был к нам милостив. И вот, наконец, наша кокетливая красотка «Алабама» подошла к острову Кайава.
Когда-то еще дед нынешнего хозяина острова, Арнольдус Вандерхорст Второй, командир южнокаролинского ополчения во время Первой Американской Революции, успевший после создания США побывать губернатором Южной Каролины, построил здесь свое поместье, и даже сделал глубоководные причалы для больших судов. Отец хорошо знал Илайаса Вандерхорста, отца нынешнего хозяина.
А во время Второй Американской Революции, известной у янки как Гражданская война, я успел повоевать вместе с Арнольдусом Четвертым, нынешним хозяином поместья. И я знал, что это человек, на которого можно полностью положиться. А нам нужно было, чтобы во время нашего захода в Чарльстон на корабле не было бы ничего подозрительного. Более того, из-за того, что штат чарльстонской таможни был укомплектован исключительно чиновниками-янки, то присутствие на борту «Алабамы» во время захода в порт президента Дэвиса или же генерала Форреста, равно как и наших друзей-югороссов, могло навести американские власти на вполне определенные мысли, что было бы весьма нежелательно.
Когда мы причалили к пирсу, к нам подбежал пожилой негр, в котором я с удивлением узнал Юлиссиса – черного слугу, сопровождавшего Арнольдуса во время войны.
Тот начал размахивать руками и кричать, подпрыгивая на пирсе:
– Частная собственность, масса. Сюда нельзя.
Я помахал ему в ответ рукой и ответил:
– Юлиссис, приятель, неужто я так сильно изменился, что ты меня не узнаешь?
Широкое черное лицо слуги вдруг расплылось в улыбке:
– О, масса Оливер! Старый Юлиссис будет рад вас видеть.
Юлиссис повернулся ко второму негру, помоложе, и сказал:
– Джонни, возьми конец и привяжи его, а я пока сбегаю и скажу массе. Он будет очень рад видеть массу Оливера и его друзей.
Через полчаса я, папа, президент Дэвис и генерал Форрест уже сидели в гостиной огромного здания. У каждого в руке было по стакану с самодельным виски, а из кухни неслись какие-то очень вкусные запахи. Тем временем, Слон и другие русские разгружали ящики с оружием.
Я в двух словах рассказал Арнольдусу о том, зачем мы сюда пришли. Тот посмотрел на меня и сказал:
– Оливер, ты мой друг и соратник. Так что даже если бы я не разделял твоих намерений, я б тебе все позволил. Конечно, я сочту за честь, если президент и генерал, а также твои русские друзья погостят у меня несколько дней. Никто не узнает о вашем визите – мои ребята умеют держать язык за зубами. Так что зови своих друзей, да и всю команду – ведь по законам южного гостеприимства никто не должен остаться голодным!
Чем нас только не кормили – ради нас зажарили целого быка, вино и виски лились рекой, на стол подавали то кукурузную кашу, то бататы, то жареных перепелок. А супруга Арнольдуса, Энн Оллстон Вандерхорст, похоже, следила за тем, чтобы каждый потолстел как минимум на десять фунтов.
После обеда мужчины уединились с сигарами в курительной комнате на третьем этаже. И тогда хозяин поместья сказал:
– Джентльмены, у меня к вам одна личная просьба. Возьмите моего сына Арнольдуса Пятого с собой – он мне не простит, если у него не будет возможности поучаствовать в Третьей Американской Революции. И не говорите об этом моей супруге Адель – она очень переживает за Арни.
Сидевший тут же Арни, лучась от сознания собственной значимости, добавил ломающимся баском:
– Да, папа, пожалуй, маме лучше ничего не говорить.
Когда мы вышли из курительной комнаты, Адель внимательно посмотрела на всю нашу компанию.
Потом она подошла к нам и сказала:
– Почему-то мне кажется, господа, что ваш визит сюда неспроста. Я чувствую, что вы собираетесь взять нашего Арни с собой, слишком уж у него довольная физиономия. Я – дочь Юга, и не мне прятать родного сына за свою юбку. Да пребудет с вами Господь, и да хранит он вас и моего сына!
Сухая золотая осень в Петербурге сменялась осенью мокрой. В последние дни начались затяжные нудные дожди. И вот почти уже неделю серое небо плакало мелкими каплями на землю, будто смывая в прошлое события бурного лета 1877 года.
Моя экспериментальная гатчинская рота специального назначения хоть и не была еще собственно спецназом, но существовала уже без малого полтора месяца и прошла первичное слаживание. Бойцы притерлись друг к другу, к новым условиям службы, и приступили к режиму усиленных тренировок. К тому
