таинственных инопланетных возбудителей, вовсе не делало его менее лёгким. – Мы эту запись прямиком в Кремль должны отправить! И из неё нельзя вырезать не понравившийся кусок или подправлять звуковую дорожку!
– На фоне твоих чиханий я буду полностью незаметен, – фыркнул я, прикрывая рот ладонью и косясь на главу научного отдела. По случаю выходного она надела синюю плиссированную юбку, едва достигающую колен, и потому все желающие могли вдоволь полюбоваться на длинные стройные ноги. К сожалению, общее впечатление несколько портили поджатые губы женщины и хмурое выражение её лица, но недовольство учёной относилось не ко мне. И даже не к дяде. А к той информации, которую мы должны были отправить на Землю, защитив наиболее надёжными секретными кодами и поставив пометки «важно» и «срочно». – Три, два, один, мотор!
– Анализ организмов выживших японских колонистов показал весьма неожиданные результаты, – вдохнув, как перед глубоким погружением в воду, принялась докладывать Любовь Юрьевна, нервно глядя в камеру. – Несмотря на чудовищные условия проживания в агрессивной внешней среде, большая их часть после проведения обследования показала удовлетворительное состояние организмов. А после даже минимального медицинского ухода и получения полноценного питания самочувствие пациентов нормализовалось в рекордно короткие сроки. Практически у всех стала наблюдаться ремиссия полученных симптомов…
Из двухсот с хвостиком выживших японских колонистов к настоящему моменту осталось сто девяносто восемь. Остальные… Ну, вряд ли их смогли бы спасти и на Земле. Истощение вследствие незавершённой перестройки организма плюс целый букет травм разной степени тяжести, да всё на фоне хронических бронхитов и пневмонии. Вообще у проведшего первичный осмотр наиболее сложных пациентов Царенко возник только один вопрос: как они ещё живы? Ответ скрывался в том самом левиафане, которого голодные японцы бодро съели вместе с жуками-десантниками, пожелав друг другу приятного аппетита. Нет, кадры нашей перестрелки с опасным биороботом они видели и никогда не стали бы тащить в рот подобную пакость… Проблема заключалась в том, что подстреленное ими чудовище оказалось совсем другой модели и внешне на уже известный образ не походило. Круглое, а не вытянутое, гораздо меньших размеров и с длинными щупальцами по периметру, словно у осьминога или медузы. К тому же его основная ударная сила больше напоминала стайных пауков и не пряталась в брюхе, а спокойно брела ножками по земле, изредка выходя из-под купола свисающих почти до земли отростков и сжирая мелких насекомых или бегающую по бесплодной пустоши живность.
– Более тщательное изучение показало наличие у них клеточной регенерации тканей со скоростью, не свойственной обычному человеку, – продолжала свой доклад Любовь Юрьевна. – В отношении колонистов, поражённых инопланетными нанороботами, данный процесс имеет вполне понятное объяснение. Но схожие симптомы, пусть и в меньшей мере, проявляли и те, кто избежал явного заражения микромашинами. У одного из вроде бы оставшихся здоровыми людей стал отрастать ампутированный ещё на Земле палец…
Попавшие в организмы вместе с едой микромашины старательно выполняли свою программу… Но первым делом они всё же разбирали на составные компоненты что-нибудь ненужное для функционирования основного организма. Жировые запасы, часть эпидермиса, болезнетворные бактерии, плавающие в крови вирусы и даже умудрившиеся прижиться внутри земных организмов паразиты. Один из японцев, до той трапезы почти непрерывно гадящий сжирающими его изнутри червями, почти мгновенно почувствовал себя лучше и даже передумал умирать. А врач, проведший пальпацию его брюшной полости, с удивлением констатировал, что имеющиеся там уплотнения рассосались, будто организм человека вдруг переварил инородных квартирантов.
– При молекулярном анализе в тканях японских колонистов были обнаружены микроорганизмы, показавшиеся нам очень знакомыми…
Точно такие же мы наблюдали у представителей флоры и фауны Циратры в то время, когда определяли их пригодность в пищу. Тогда их сочли чем-то вроде особо устойчивых к неблагоприятным факторам внешней среды бактерий, к которым местные формы жизни успели притерпеться за миллионы лет эволюции. И в некотором роде это действительно так.
– Данные микроорганизмы паразитируют на здоровых носителях, не превышая некоторого естественного порога, чтобы не погубить свою среду обитания и даже не нанести ей особого урона. Но если вдруг их хозяин получает повреждения, они мгновенно бросают деструктивную деятельность и начинают лечить его, формируя из отдельных химических элементов неотличимые от оригинала ткани. Помогают им в этом нанороботы, которые находятся в каждой подобной бактерии, пусть и в абсолютно ничтожных количествах. Вероятно, они же и обеспечивают данным микроорганизмам аномальную приспособляемость к неблагоприятным условиям внешней среды.
– Ещё раз подчеркиваю, эти бактерии находятся во всех живых организмах Циратры. Абсолютно во всех, – взял слово дядя. – И в тех, которые можно разглядеть лишь через микроскоп, и в травинке, даже в ксенодраконе их обнаружили. Ну да он – разговор отдельный…
Действительно. Когда учёные добрались до останков твари, с трудом прихлопнутой тяжёлой артиллерией, то обнаружили, что та нарушает привычные им физические законы лишь чуть меньше, чем левитан. Невероятная прочность его мускульных волокон, составляющих девяносто процентов тела, странным образом сочеталась с чудовищной эластичностью и стремящимся к нулю весом. Но нанороботов в ней нашлось с гулькин нос, на порядки меньше, чем в тех же жуках-десантниках. Как же тогда функционировала тварь, оставалось лишь догадываться. Возможно, какие-то ответы могли найтись в том месте, которое она охраняла. Вот только его мигом заняли американцы, огородившие что-то сильно похожее на спуск в подземное строение высоким забором с колючей проволокой. И на наши просьбы поделиться хотя бы частью информации о данном месте отвечали язвительными отказами.
– Поскольку этими бактериями насыщена вся биосфера Циратры, а передаются они в том числе и при тактильном контакте или даже воздушно- капельным путём, мы все тоже заражены! – с каким-то нереальным спокойствием провозгласил дядя, сверкнув красными простуженными глазами и
