заорал победно.
Теонард не успел слова крикнуть, как Гнур, разобравшись с поводьями, повернул коня и ринулся прочь от башни, выкрикивая боевой клич гоблинов.
– Вот гад, – сказал Теонард с невольным восхищением, – умеет удивить.
Кочевники у башни, переглянувшись, заорали и пустились за ним в погоню.
Птеринг медленно и величаво приблизился, высокий и надменный, ладони опустил на рукояти длинных и непривычно узких мечей. За ним шел тахаш, тоже сдержанный, но без подчеркиваемой аристократичности.
– Нам пора, – сказал он коротко.
Керкегор медленно наклонил голову.
– Время…
Виллейн, перегнувшись через каменный край, прокричал горестно:
– Что она делает, что она делает!
Теонард снова выглянул с башни, кулаки стиснулись сами по себе, а тугие желваки вздулись под загорелой кожей. Горгона через освобожденный от камней дверной проем вышла прямо на площадь, прекрасная и обворожительная.
Кочевники от изумления даже опустили оружие, а она простерла к ним руки и прокричала очень мягким и женственным голосом, почти плачущим:
– Что вы делаете?.. Остановитесь! Не нужно нас убивать! Давайте жить в мире…
Лотер сказал люто:
– Что за дура, что за дура!..
Виллейн ухватил его за плечо.
– Стой, ты куда?.. Ее уже не спасти, а ты пока спустишься…
– Я могу слететь хоть нетопырем, – огрызнулся Лотер и метнулся по ступенькам вниз.
Эвриала просительно улыбалась кочевникам, в переднем ряду уже опомнились, четверо мужчин бросились к ней, ухватили, начали жадно срывать платье.
Мелькнуло нежное белое тело. Горгона отчаянно закричала, кочевники ответили веселым гоготом, попытались уложить ее тут же на площади, но их разметало, как сухие листья сильным ветром.
Она освободилась из их рук, поднялась во весь рост, тело на глазах начало покрываться сверкающей чешуей. Руки тоже блеснули металлом, а громадные глаза загорелись зловеще красным огнем, как раскаленные угли в лесном костре.
– Вы оскорбили меня! – произнесла она таким страшным голосом, что даже дальние ряды дрогнули, там кочевники отступили на шаг, а кони забеспокоились, начали подниматься на дыбы, не слушаясь повода.
Некоторые, закусив удила, помчались прочь, а всадники не могли или не хотели с ними справиться.
– Вы все умрете, – сказала она со зловещей убежденностью.
Лишь трое смельчаков бросились на нее, двух она разорвала молниеносно, а третий успел с силой ударить ее саблей, но лезвие со звоном отскочило от чешуи из крепчайшего металла, а горгона одним взмахом снесла ему голову.
Не давая опомниться, она со зловещим визгом, от которого кровь стыла в жилах, бросилась на кочевников.
Снизу прибежал Лотер, все понял, закричал страшно:
– Наша очередь!
– Еще бы, – ответил Теонард, – женщина сражается, а я тут на крыше…
Лотер подпрыгнул, ударился головой о каменный бортик. Теонард не успел опомниться, как острые когти ухватили его за пояс, и в следующее мгновение он уже падал через край.
Ветер засвистел в ушах, и тут же тело ударилось о землю. Теонард вскочил, рядом поднялся с земли Виллейн, а Лотер сильным толчком бросил свое мощное тело в воздух и полетел вдогонку за сражающейся Эвриалой.
– Сволочь, – сказал Виллейн с сердцем, – хотя бы предупредил! У меня чуть сердце не выскочило…
Он выхватил кинжалы из ножен, заорал дико, нагнетая в себе ярость, и тоже ринулся к Эвриале – то ли помочь, то ли укрыться под ее защитой.
Теонард поднял арбалет к плечу, выстрелил, снова зарядил и выстрелил, наконец отшвырнул в сторону и, вытащив меч, с боевым кличем бросился вслед за Виллейном.
Из башни выскочили ошалелые Тарнат и Страг, не стали осматриваться, а с криками бросились за Теонардом.
Земля вздрогнула, все в испуге оглянулись на скалу, что ожила и шевельнулась. Грагрх медленно поднялся на ноги, массивный, в огромной руке появилась дубина чуть побольше второго тарана, которым пытались выбить ворота.
Над его головой пронеслась торжествующая Аэлло, прокричала звонким голосом:
