– Мы уже здесь!.. Проснулись, но еще не кушали!
Кочевники попятились, лишь трое смельчаков решились пустить коней вскачь навстречу, с силой швырнули дротики.
Те ударились о каменный живот Грагрха, отскочили, а гигант взмахнул палицей, и всех троих вместе с конями унесло далеко за передние ряды конных степняков.
Один из переднего ряда заорал, привстал на стременах, указывая в сторону башни.
Теонард оглянулся, охнул. Там из облака пыли выдвинулись каменные гиганты, подобные Грагрху, все с такими же палицами, каждая размером со ствол столетнего дуба, идут по-великаньи неторопливо, но каждый их шаг длиннее двух десятков шагов человека, такие могут догнать даже конного.
Он оглянулся на тахаша, тот оказался в двух шагах слева, в руках мечи, лицо спокойное и даже равнодушное, как у человека, который видит вечность.
– Твои?
– Да, – ответил тахаш. – Фантомы.
– А почему ты пешим? – крикнул Теонард. – Где твой конь?
– Коня убьют, – коротко ответил тахаш.
– Предвидишь будущее?
– Нет, но коня убьют, а я не люблю, когда они гибнут по моей вине.
– Какая вина, – сказал Теонард, – это бой!
– Мы знаем, – ответил тахаш, – за что деремся. А за что драться коню?
С разбега сшиблись с конными, сзади набежал Страг и, не вытирая кровь с лица, прокричал страшным голосом:
– Сейчас или никогда!
Теонард не успел глазом моргнуть, как Страг, выбив ближайшего к нему кочевника из седла, вскочил на его место, развернул коня и понесся за отступающими, страшно вздымая над головой залитый кровью по самую рукоять клинок. Секира на спине, но он в пылу схватки, похоже, о ней забыл.
Теонард старался рубиться расчетливо, как и учил Страг, хотя и сам раньше все знал и умел, но многое позабыто в скитаниях и лишениях, и сейчас надо поскорее войти в образ неустрашимого рыцаря, что привык побеждать и уже не отступит, потому что не позволяет эта, как ее, честь, а еще достоинство и голоса предков, что смотрят на него с недоверием и надеждой.
Слева от башни появился огромный Булук с исполинской дубиной в руке. В него летели стрелы и дротики, но отскакивали от толстой шкуры серо- болотного цвета, а он захохотал и, ухватив одного из кочевников, сунул его в пасть. Захрустели кости, изо рта брызнула кровь.
– Вот мы и завтракаем! – крикнула Аэлло. – Пойдем дальше, лапочка!.. Ты мой милый лягушоночек…
С грохотом копыт конь Гнура догнал свирепого Булука, в правой руке гоблина крашар, в левой – кинжал, конем ухитряется управлять ногами, попона забрызгана кровью, но, судя по восторженно злому лицу гоблина, кровь не его.
Теонард крикнул:
– Рехнулся?.. Я же велел не выходить из башни до моего приказа!
– А я не вышел, – ответил Гнур с самым честным видом. – Я споткнулся и упал через край.
– Ему конь понравился, – сказал Страг. – У него никогда такого роскошного коня не было.
– Это я его нечаянно с башни, – признался Виллейн. – Как-то совсем нечаянно, пинком в зад…
Гнур крикнул победно:
– Острите, острите… а у меня лошадушка, такие вам и не снились.
Он послал коня вслед за Булуком, а Теонард изготовился к схватке с рослым и хорошо вооруженным бойцом в настоящей металлической кольчуге.
Тот набросился с диким устрашающим криком, Теонард даже отступил на шаг, подставил под удар сабли лезвие меча во всю ширину и, не давая противнику времени на второй удар, ответил таким же прямым сверху сам.
Кочевник пытался парировать, но тяжелое лезвие меча переломило сабельку, как прутик, и развалило степняка почти до пояса.
Страг увидел, прокричал сердито:
– Не красуйся, не красуйся!
Сам он дерется, как на работе, которую делать от рассвета до заката, ровно и без лишних движений. Теонард смолчал, что он не красуется, а пока еще не умеет толком, чересчур вкладывается в каждое движение, на это Страг скажет назидательно, что так выдохнется быстро и его самого куры загребут.
Но, поглядывая на соратника, и сам взял себя в руки, начал продвигаться потихоньку, благо справа Страг, слева Лотер, которому меч скорее мешает, – чаще орудует когтями и клыками. А так дальше отвратительно красиво сражается Гнур, в руках крашар и кинжал, вертится быстрее, чем вьюн на сковородке, и хотя в драках частенько удирает, чтобы вернуться и ударить снова, но сейчас, когда в одном ряду с ненавистными людьми, то лучше умереть, чем попрать честь рода и великого имени гоблинского племени, которому править миром.
