Атаки прусской пехоты на высоту отражали без помощи улан и достаточно успешно. Но вот драгуны принца Вюртембергского прорвали оборону, причем быстро, уланы даже не успели среагировать вовремя, и, пожалуй, к счастью. Немецкие драгуны относились к тяжелой кавалерии, и прямое столкновение с ними уланы бы просто не выдержали, несмотря на пики. Лошади немецких драгун были раза в полтора тяжелее уланских и просто опрокинули бы строй.
Подоспели уланы, когда драгуны уже прорвались к пушкам и завязали там бой.
– Рра! – И пика сержанта с хрустом влетает в лицо врага. Застряла, и попаданец бросает ее без сожаления, выдергивает пистолеты… выстрелы – и два немецких драгуна, рубящихся с его товарищами, падают с седел.
Тесно настолько, что кавалерии не слишком удобно действовать. Без лишних раздумий Игорь выхватывает оба клинка и прыгает с мерина на укрепления. Пошли дикие танцы на остатках укреплений, пушечных лафетах и трупах лошадей.
Сабля в правой руке Игоря режет ногу немецкому драгуну, подпругу и лошадиный бок одним длинным режущим движением. В левой – кончик клинка на длину ладони впивается в бок врага, совсем еще юнца с выпученными глазами, который судорожно и не слишком умело пытается достать Русина палашом.
Увернуться от свирепого удара матерого ветерана со шрамом поперек багровой рожи, резануть затем противника по ноге – недолго ему осталось, быстро кровью истечет… Прыжок на пушечный лафет, оттуда на насыпное укрепление и… Как будто многорукий вихрь обрушился на противника, оттесняя его от пушек и пушкарей.
– Заряжай! – заорал сержант на орудийную прислугу и снова ринулся в бой. Позиция была идеальной для него. Высоклассный боец с навыками неплохого паркуриста, мечущийся с клинками среди неповоротливых, увязших в бою пруссаков, лишившихся главного козыря – натиска и маневренности, Игорь оказался той соломинкой, что переломила бой на батарее. Артиллеристы все же ухитрились зарядить орудия и залпами картечи вымести драгун Вюртемберга.
– Руби их в песи! – хрипло заорал Рысьев, срывая и без того надсаженный голос.
– Круши в хузары! – недружно, но истово откликнулись уланы, и началось преследование. Насколько драгуны имели преимущество в прямом столкновении, настолько они были в худшем положении в подобной ситуации. Более легкие и подвижные уланы просто не давали им сгруппироваться для какого-то отпора.
Вскоре подоспели и калмыки, окончательно окружая пруссаков. Серьезными противниками они не были, но драгуны просто «завязли» в них – и вскоре оказались вырубленными почти начисто. Уйти удалось только незначительной группе…
И как же потом Игорь жалел, что все-таки удалось! Среди ушедших был и сам Фридрих, лично участвовавший в атаке.
Глава 5
Сумасшедшую пляску с саблями на артиллерийской батарее видели сотни, если не тысячи людей. Учитывая, что в сражении на батарее именно Игорь оказался главным действующим лицом (не считая артиллеристов, разумеется), а само сражение стало ключевым в битве при Кунерсдорфе, то «плюшек» посыпалось немало.
Попаданец наконец-то получил первый офицерский чин и стал корнетом, перепрыгнув через звание. Продвинулись в званиях и многие другие уланы. Вообще, полк отличился настолько, что ему были дарованы серебряные трубы для музыкантов – огромная честь по нынешним временам, были они только у гвардейских полков, да и то не у всех…
Рота теперь была «его» в полном смысле этого слова – Русин стал официальным командиром. Рысьев, командовавший эскадроном, стал командиром полка, ну а полковник Осинский – бригадиром и получил под командование сразу несколько драгунских полков. Помимо драгун, получил он и небольшой портрет императрицы Елизаветы Петровны, обрамленный в золото и алмазы. По нынешним временам – аналог ордена из самых высших.
В общем, все бы хорошо, но потери полк понес серьезнейшие. Командование доигралось, используя улан как «палочку-выручалочку», и в битве погибло более ста пятидесяти человек – чудовищные потери для и без того уже истаявшего полка. Ну а раненых бесполезно было подсчитывать – буквально весь личный состав.
Кто больше, кто меньше, но… Ранен был и сам попаданец – задело осколком разорвавшегося неподалеку ядра. Рана, к слову, далеко не первая, но он жутко гордился, что не получил еще ни одной раны в сабельном бою – не могли достать. Все ранение и травмы были того же рода: пули на излете, осколки и прочее.
Командование думало недолго, и полк отправили на отдых. К великому сожалению улан – не домой, а к предместьям Вены. Какими путями гуляли мысли командования и союзников, свежеиспеченный корнет так и не понял. Да, собственно говоря, не знал этого даже такой же свежеиспеченный бригадир Осинский.
Восторга от близости блистательной Вены попаданец не испытывал – подозревал какие-то подлянки и подставы от союзников. Были уже случаи убедиться в их нечистоплотности, так что…
Как ни странно, но встретили их неплохо, разместили в одном из небольших дворцов. По мнению скептически настроенного попаданца, дворец этот больше напоминал сельский клуб с несколькими флигелями и исторической или художественной ценности не представлял.
Уланы же поначалу пришли в восторг, но быстро опомнились: казарма из дворца получилась достаточно паршивая. Все эти высокие потолки, отсутствие
