Ярости хотелось. Резкости. Продемонстрировать силу и могущество.
Она размахнулась, чтобы врезать по стеклу кулаком, но в последний момент передумала и прыгнула прочь, улетая в темноту ветвей.
«Пёс с тобой, старая дура, живи пока!»
Осознание того, что она могла навести шороху, но не стала, было таким же сладким, как если бы она устроила старухе весёлую ночь. Сила рвалась на свободу. Сила говорила: «Ты можешь… – и сладко добавляла: – Ты можешь всё».
Сила сводила с ума, и это было здорово.
Карина разделась и нырнула в постель. Попыталась собраться с мыслями и чувствами, но ни тех, ни других не оказалось – выгорели. От неожиданно навалившейся усталости классическое мышление превратилось в квантовое, в котором путано мелькали ликование, жестокая мстительность, прошлое, будущее, смутные обрывки грандиозных видений и упоение достижением… В какой-то миг девушка почувствовала, что задыхается, и испугалась, постаралась дышать ровнее, совсем не двигаться – и помогло, дыхание угомонилось. Но почему-то она вдруг стала думать о Марате, вернее, о тех пространствах, которые он прозревал: ведь если получилось у неё – получится у него, и они вместе смогут путешествовать по удивительным мирам…
А затем всё окончательно перепуталось, и Карина уснула, точнее, впала в беспокойный, полный скрытой чертовщины обморок.
– Ты идиот?
– За языком следите, пожалуйста, – сдержанно попросил Керо. Он понимал, что напортачил, но не собирался терпеть больше оскорблений, чем считал допустимым в данной ситуации.
– За каким языком? – Брат Петриус в ярости топнул ногой. – Ты чего принёс?
– Вот это. – Керо аккуратно уложил бесчувственное тело Сатурна на диван и пожал верхними плечами. – Разве не видно?
Хван решил до последнего вести себя так, будто в происходящем нет ничего необычного: принёс добычу, и всё, разговор окончен.
– Чел?
– Вы точно эрлиец? – язвительно уточнил Керо.
– Он живой?
– Повторю вопрос…
– Зачем он здесь? – Убедившись, что телохранитель никого не убил, брат Петриус слегка расслабился.
А сначала очень испугался: увидеть хвана, втаскивающего бесчувственного чела в роскошный номер роскошного отеля в самом центре города, – то ещё удовольствие. Врач сильно встревожился и не сразу сообразил, что Керо достаточно опытен, чтобы проделать всё это, не привлекая ненужного внимания.
– Это один из челов Сиби.
– Каких ещё челов? – не понял эрлиец.
– Ах да, я ведь не успел доложить… Но прежде… У вас есть «Пыльца Морфея»?
– Сейчас… – Врач сходил в соседнюю комнату за чемоданчиком, вытащил пробирку с белым порошком, высыпал чуть-чуть на ноготь большого пальца и дунул Сатурну в лицо. – Всё, теперь он будет спать часов пять, не меньше, и нам не помешает.
– Вот и хорошо. – Хван расположился в кресле, скинул морок – ему нравилось смущать собеседников видом второй пары рук, – закинул ногу на ногу и небрежно начал рассказ: – Несмотря на ваш приказ, я пока не стал следить за домом…
– Но…
– …потому что счёл это преждевременным. – Керо предостерегающе поднял вверх указательный палец правой нижней руки, показывая, что в настоящий момент его перебивать не следует. – Я услышал ваши слова о том, что для эксперимента требуются подопытные, и решил вычислить окружение Сиби. Для чего взломал его телефон…
– Сам? – не выдержал Петриус. Он не ожидал, что его помощник попутно окажется специалистом по электронике.
– Попросил знакомых ребят из «Тиградком».
– Это была личная услуга?
– Это была платная услуга, я обязательно отмечу её в счёте. – Хван приятно улыбнулся и сложил на животе нижние руки, на мгновение став похожим на шаса. Только четырёхрукого.
– Понятно, что платная, – хмыкнул эрлиец, который прекрасно знал, что телохранитель не из тех, что ленятся поднять с земли лишнюю копеечку. – Я имел в виду: взлом произошёл с санкции Великих Домов?
– Нет, – успокоил врача четырёхрукий. – С этой точки зрения услуга была именно личной.
– Хорошо. Что дальше?
– Дальше мы определили шестерых челов, которым он часто звонил в последние дни. В смысле: выкинули из списка Меркеля, московских деловых партнёров и оставили только жителей Уфы…
– Я понял.
