– Я убил двух человек. – И в гостиной стало очень-очень тихо.
Карина вздрогнула, уставилась на Германа, глаза её потемнели. Марат поднял брови. Сатурн старался делать вид, что ему безразлично, но получалось плохо. В глазах Даши сверкнул огонёк интереса. Виктор помрачнел.
Рыжий не хотел рассказывать, во всяком случае – сейчас не хотел, но не мог соврать Антону Арнольдовичу. Признался. Но получилась всё равно полуправда, потому что Герман решил во что бы то ни стало скрыть убийство соседа.
– Ты замёл следы?
– Я их не оставил. – Герман был настолько далёк от мира криминала, что даже сейчас не вспомнил об отпечатках пальцев. – Я чист…
– Подождите! – Виктор поднялся на ноги. – Наш… – Друг? Коллега? Кто? – Наш знакомый признался в двойном убийстве, а мы обсуждаем, замёл ли он следы?
– Что может быть важнее? – с издёвкой осведомился Сатурн.
Даша хмыкнула.
– Но мы ведь говорим об убийстве. – Виктор оглядел команду. – Об убийстве.
– Давай дождёмся подробностей и тогда сделаем выводы, – предложила Даша.
– Ага, – поддакнул Сатурн.
Карина молча кивнула. Марат, помедлив, тоже.
А Громов вдруг почувствовал себя нелепым. Чего он хотел добиться? К чему призвать? К человечности? Но… Но ведь он и впрямь не знает всех деталей произошедшего.
Виктор вернулся в кресло, Антон Арнольдович, не скрывая иронической усмешки, дождался, пока он расположится, и спросил у Германа:
– Расскажешь подробности?
– Они были бандитами и сочли меня лёгкой добычей…
И снова – полуправда. Несмотря на взгляд Бранделиуса, которому Герман не мог противиться, взгляд Карины был для него важнее. А Карина – это Герман чувствовал кожей – впала бы в ужас, узнав, что он сам искал неприятности, сам хотел убить тех двоих, а убив – испытал невероятное наслаждение. Карина сошла бы с ума от такого откровения, поэтому Герман постарался пересказать историю так, чтобы оказаться в роли потерпевшего… И поэтому говорил медленно, подбирая слова и не уточняя, где именно произошла стычка. Складывалось впечатление, что он просто шёл по улице и стал жертвой нападения.
Ему внимали, не отрываясь и не перебивая. Все, кроме Дарьи, которая, едва услышав, в чём признаётся Герман, задумалась над тем, что она ещё не выступала на их импровизированном собрании, не делилась обретённой силой, и у неё совершенно не было желания это делать.
«Что я буду говорить?»
Если взглянуть правде в глаза, то придётся признать, что Дарье не очень-то хотелось заглядывать в себя. В душу, в которой всё сильнее и сильнее разгоралось тёмное пламя. Чудилось даже, что она различает его багровый цвет, идеально подходящий к тьме подземелья. Пламя распирало её, раздувало опасный жар, требовало больше, чем она была готова дать… Девушка страшилась признаться себе в том, что может вот сейчас, сию минуту, послав всё к чёрту, с бешеной страстью броситься в объятия Громова, пусть видят, пусть обалдевают – плевать на них! – и отдаться безумному сексу.
Готова! Никаких сомнений.
И… почему только Громову?
«Любовь требует больше!»
Эти слова будто кто-то злорадно прокричал в её мозгу, и она содрогнулась, но не с отвращением, а с мучительно-сладостным бесстыдством, ужасаясь, восторгаясь и чувствуя себя демоном Лилит, первой женщиной, неудачно созданной до Евы, а затем уничтоженной и почти позабытой, память о которой похоронена в веках…
А почему, собственно, похоронена? Вот же она, живее всех живых! Вошла в меня, воплотилась…
Дарья ощутила, как её обдало холодом, жаром, чёрт-те чем ещё… Бред! Тут она осадила себя, заставила опомниться – и увидела наставленные в упор тёмные очки.
Сатурн смотрел на неё, только глаз его не было видно, а смысл взгляда… А впрочем, что там – смысл взгляда был ясен, даже несмотря на то, что глаза закрывали непроницаемые очки: по губам, по напряжённому положению тела, по тому, как медленно он поднял руку и прикоснулся к волосам, словно хотел их поправить… Дарья поспешно отвела глаза, ощутив, что багровое пламя обожгло её особенно остро.
– Вот и всё, – закончил Герман.
– Познавательно, – буркнул Сатурн, продолжая смотреть на Дашу.
– Странное определение, – заметил Виктор.
– Такое могло произойти с каждым из нас, – вздохнул Марат.
– Разве ты тоже получил силу воина? – удивилась Карина.
