«Спящий, если ты меня слышишь, спасибо!» – с чувством воскликнул Бранделиус.
Беззвучно.
– Ты должна от него освободиться, – твёрдо произнесла Даша. И оглядела присутствующих, удивившись внезапно наступившей тишине.
Они не испугались. Они оказались на перепутье.
С одной стороны – прошлая жизнь и прошлые установки, зазубренные в детстве правила, этические нормы, понятие греха и… и боязнь попасться, разумеется, куда же без неё.
С другой – бурлящая внутри сила. Упоительное ощущение власти. Ну и тот факт, что о помощи просила не абстрактная женщина, а одна из них, такая же избранная.
И неизвестно, сколько бы они стояли на том перекрёстке и в какую сторону направились бы, не выскажись Герман.
– Полагаю, вопрос даже обсуждать нелепо, – негромко произнёс он.
– Что значит «нелепо»?! – взвился Виктор.
– Это значит, что гад должен получить по заслугам.
– Хочешь его убить?
– Мы должны его наказать.
– С каких это пор мы стали… Гм… – Громов чувствовал, что его несёт не туда, но не смог остановиться. – С каких это пор мы стали «мы»?
– С церемонии.
– Я с удовольствием помогу, – первым заявил Сатурн.
– И я, – кивнул Марат.
– Мы должны это сделать, – подытожила Даша. – Должны избавить мир от грязи.
И все посмотрели на Виктора. И Бранделиус, взгляд которого был Громову особенно неприятен. И он понял, что не может промолчать.
– Естественно, я с вами, – проронил он, стараясь, чтобы голос звучал естественно. – Я просто…
– Трудно принимать новое, да? – с улыбочкой спросил Антон.
– Да, – ответил Виктор, глядя на Дашу. – Очень.
– Ты уверен? – изумлённо переспросил Меркель.
– Я следил за ним с того момента, как он вышел из дома, – спокойно ответил Мустафа. – Проследил до Цыганских дворов, до встречи с уголовниками…
– Они наверняка выбрали для этого уединённый уголок, – прищурился шаман.
– Дальше я отправил «птичку» и видел всё её глазами, – сообщил иллюминат. И тут же, предвосхищая вопрос компаньона, объяснил: – Герман не заметил артефакт, потому что не реагирует на магию.
– Откуда ты знаешь?
– Я запускал «птичку», когда он сидел в машине – никакой реакции. Запускал прямо перед его носом.
– Ну… ладно. Допустим. – Проявленная Джафаровым предусмотрительность произвела на Авдотия впечатление. – Что дальше?
– Дальше Герман их убил, – пожал плечами Мустафа. – Обоих.
– За что?
– Они решили его ограбить.
– То есть самооборона?
– Как посмотреть… – Иллюминат прищурился. – С одной стороны, да – самооборона. С другой – что он делал в Цыганских дворах? Зачем поехал туда?
– Может, он торчок, – предположил Меркель.
– Не похож.
– Торчки маскируются.
– Торчки стараются работать со своими дилерами, – подумав, ответил Джафаров. – А Герман пошёл вслед за первыми же встреченными бандитами. Нет… Он их искал.
– Хотел убить?
– Я бы сказал – да. – Мустафа помолчал. – И ещё я бы сказал, что ему нравится убивать.
– Он садист?
– Нет, он убивал быстро и точно, не наслаждался страданиями жертв, он… Мне показалось, что ему нравится сам процесс убийства.
– Откуда ты знаешь? – не выдержал Меркель, которому очень, очень, очень и очень не нравилось то, что он слышит.
– Я видел его лицо во время убийства, – объяснил Джафаров. – «Птичка» дала крупный план.
