Великих Домов.
Меркель выглядел довольным, как только что вымытый «Мерседес», однако у Джафарова был свой взгляд на возможное развитие событий:
– А если они уедут?
– Кто?
– Все.
– Куда?
– Э-э… – Несколько секунд Мустафа искал правильный ответ, после чего выпалил: – Подальше от Уфы.
– Проследим, – пожал плечами шаман. – Или у нас нет возможности?
– Есть…
– Вот и отлично! – Авдотий окончательно повеселел. – Скажи лучше, кем стоит заняться? Кому открыть «страшную» правду?
Несколько секунд Джафаров молчал, припоминая отобранных Бранделиусом челов, после чего ответил:
– Думаю, нужно действовать через Виктора Громова.
– Почему?
– Есть ощущение, что из-за этой истории у него намечается разлад с подругой.
– Тебе кажется или действительно намечается?
– Я неплохой прорицатель семейных отношений.
– Я помню… – Меркель вновь потёр руки. – Хорошо, пусть будет Громов.
– Вы позволите?
– Зависит от того, что именно я вам должен позволить, дорогой мой, что именно…
– Не называйте меня дорогим. – Голос Сатурна стал прохладным. – Я сделал несколько шагов навстречу коллективу, но это не значит, что я сильно изменился или превратился в слабака. И я ещё не уверен, что не разочаруюсь в подобном поведении.
– Знаю и прошу меня извинить, – сменил тон Бранделиус. – У меня хорошее настроение, вот я и позволил себе некоторую… гм… игривость.
– Вы рады тому, что мы убьём этого подонка? – тут же поинтересовался Сатурн.
– Я рад тому, что эксперимент развивается так, как было запланировано, – усмехнулся Антон Арнольдович. – Мы успешно преодолели один из основных этапов: вы обрели силу и учитесь ею управлять. И я… Я почти счастлив.
– А когда вы будете окончательно счастливы?
– Когда вы возьмёте силу под полный контроль. Когда станете такими, как я!
«На самом деле этого не будет, но ты должен верить, раб, ты должен верить…»
– Вы альтруист?
– Как я уже говорил: мне скучно одному. – Всем «избранным» Бранделиус рассказывал приблизительно одно и то же, поэтому не боялся ошибиться. – О чём вы хотели поговорить?
Антон Арнольдович догадывался, что кто-то из подопытных останется после совещания или вернётся, не желая привлекать к себе внимание остальных, но был чуточку удивлён тем, что этим «кем-то» оказался Сатурн. Нелюдимый и надменный, он, несмотря на взрыв эмоций, по-прежнему казался твёрдым, и было странно, что отдельное обращение понадобилось именно ему.
«Что ж, тем интереснее».
– Я слушаю. – Бранделиус блестяще изобразил глубокую заинтересованность.
– Насколько сильными могут быть галлюцинации во время наших изменений? – спросил молодой человек.
– По-разному, – не стал скрывать Антон Арнольдович. – Церемония нанесла сознанию очень сильный удар, более того – сместилась привычная картина мира. То есть раньше вы просто верили, надеялись, а теперь получили доказательства, и не просто доказательства – вы получили силу, которая находится за пределами вашего понимания. Вы учитесь ею управлять, и ваш мозг, разумеется, реагирует на происходящее с помехами.
– Понятно.
– Что вас тревожит?
– Потеря памяти.
– И такое случается… – Бранделиус прищурился. – Но вы вроде говорили о галлюцинациях?
Сатурн помялся. Он не мог не начать этот разговор, но при этом ему не нравилось, что он должен его вести. Он не стеснялся, просто не любил признаваться в слабости.
– Вчера… – Ему было настолько неловко, что он едва не стянул очки. Но сумел сдержаться. – Вчера утром я вышел из дома, нужно было купить еды на завтрак, а очнулся после обеда, даже ближе к вечеру – в пять часов, на лавочке у подъезда. Без еды и питья.
– Ограбление? – быстро спросил помрачневший Бранделиус.
