предсмертным хрипом… Даша близка к панике.
– Пожалуйста…
Сатурн пытается запутать Виктора иллюзиями, строит их – это видно по жестам и выражению лица, но лишь напрасно тратит силу – загипнотизировать тьму с глазами адского пламени не получается. Но Сатурн не уходит, не убегает – нет. Он уверенно встаёт между тёмной тварью и Дашей и ждёт смерти, продолжая отчаянные попытки зачаровать врага.
Не убегает.
Следующий удар достанется ему.
И этот удар почти нанесён.
Герман кидается вперёд. Его невидимое щупальце не достигает цели, растворяется в чёрном тумане Громова, и Рыжему не остается ничего, кроме рукопашной.
Герман бьёт Виктора в бок и вместе с ним вылетает через разбитое Петриусом окно…
– Не мешай!
Голем Бранделиуса силён и быстр, но тягаться с хваном даже ему не под силу. Особенно в той схватке, которую четырёхрукий начинает, стоя сзади.
– Не мешай!
Левой верхней рукой Керо обхватывает куклу за шею, нижними за пояс – и рывком поднимает в воздух, а правой бьет ножом в грудь, туда, куда изготовитель спрятал мозг голема. Тяжёлый клинок пробивает усиленные рёбра, разрывает искусственные нервы, и потерявший управление драчун валится на землю.
– Слава богу! – с чувством восклицает Меркель.
И тут же получает пинок в живот.
– За что?!
– Убью!
Мустафа торопится укрыться в кустах, Керо делает гигантский шаг следом, взмахивает ножом…
И на него выпадает сверху нечто чёрное и рычащее.
– Ха!
Клубок тел катится по земле: Керо, Герман, Виктор, Меркель… Сплетение крови, шипения, рычания, крика и ярости – лютой, бешеной. Хван бьёт ножом, уже не разбирая, вспарывает живот Рыжего, машинально получает в ответ невидимым щупальцем, хрипит, чувствуя, как болезненно сжимается сердце, выпускает из перстня «Эльфийскую стрелу», выпрыгнувший из окна Сатурн воет и хватается за лицо, Меркель пытается вырваться из дикого круговорота, с ужасом видит, как чернеет кожа там, где к ней прикоснулся сгусток тёмного тумана с глазами, пылающими адским пламенем, кричит, заглянув в этот дьявольский огонь, кричит от боли, Мустафа бьет чёрного какой-то палкой, хван теряет сознание, выпуская ещё одну молнию, которая с шипением умирает в чёрном. Не причиняя ему вреда…
Виктор демонически хохочет, замечает стоящую в окне Дарью и тянет, тянет к ней правую руку. Рука вытягивается, становится гибкой, как змея, и такой же страшной. Сотканная из тумана рука касается девушки, обжигая смесью злобы и холода, указательный палец превращается в острую стрелу и бьёт красавицу точно в лоб.
– Прими мой дар, любимая…
Даша валится на пол, а в следующий миг всё вокруг наполняет дикий крик.
Ярость, боль, разочарование… Но главное – боль! Вот что в крике: боль!
Громов орёт от невыносимого, нечеловеческого страдания и на глазах ошарашенных противников начинает рассыпаться, распадаться на мелкие чёрные осколки, которые подхватывает и уносит куда-то осенний ветер. На мелкие чёрные лепестки, больше походящие на пепел…
Секунда… Две… Пять… Чёрный туман, в который обратился Виктор, рассеялся, оставив лишь два пылающих глаза, а затем исчезают и они…
И лишь тогда Меркель замечает стоящую у ограды блондинку.
Замечает и теряет сознание.
Эпилог
– Перстень Парацельса очень давно является собственностью Хранителей, и мы несём за него ответственность…
– Но почему вы не спрятали его в какое-нибудь надёжное место? Почему не убрали так, чтобы не было возможности похитить его? – перебил девушку Джафаров. – Ведь люди гибнут!
– Люди гибнут по разным причинами. – Лариса вежливо улыбнулась. – Автокатастрофы, войны…
– Вы надеетесь, что кто-нибудь сможет провести эксперимент до конца, – понял Меркель. – Вы ждёте.
– Не совсем так, – поморщилась девушка. – Я и мои предшественники, все мы в обязательном порядке пытаемся объяснить возможности Перстня,
