взглядам ужаса: тело Равнодушного покрывали язвы, кровавые струпья и характерные фиолетовые пятна между ними – известные всему Зандру признаки воздействия вируса Айбац. Не просто быстрого, но смертельно быстрого.
И это был самый опасный момент явления мстителей: одной случайной пули оказалось бы достаточно, чтобы в тронном зале началась дикая бойня.
К счастью, шок помешал падлам открыть пальбу.
– Я дам тебе шанс, мерзавец! – Белый открыл боковую панель комби и вытащил из нее горсть маленьких пластиковых доз. – Начинается игра «Доберись до антидота!»
И спасительные шприцы полетели в толпу.
…Тридцать шесть выстрелов.
Пять пауз на перезарядку. Тридцать пустых гильз на камнях Нижнего Балкона. Разогретый ствол «Мэга». Чудовищное месиво внизу. Раздробленный камень, горячее железо, кровь, мясо, стоны, повышенный уровень радиации. Воронки. Огонь. Смерть.
Тридцать шесть патронов «Хиросима» превратили городок в…
Ни во что не превратили, потому что городка больше не было. Безнадёги не стало, как Визирь и мечтал. Как хотел Белый Равнодушный. Как было приказано Мате. На месте Безнадёги плавились руины, над которыми высилось одно-единственное здание.
Дворец.
Кабира вытряхнула из камор гильзы, вставила на их место новые патроны, поднесла к глазу оптику и принялась терпеливо ждать сигнала.
…Каждый против каждого.
Удары и выстрелы, подножки, подсечки, бешеный рык…
Визирь рывком уходит в сторону, выхватывает автомат у ближайшего падлы, ожидает схватки, но тому плевать – бросается на пол за вожделенной дозой, успевает коснуться её пальцами и получает нож под ребра. Крик. Много криков, возни, смертей, и никто не обращает внимания на отскочившего к стене разведчика.
Седой мастер игры в старинные шахматы вновь оказался прав, с доскональной точностью рассчитав поведение врагов.
Кто-то успевает вколоть себе дозу – ему стреляют в голову. Потому что успел. Потому что ему повезло. Потому что тот, кто не успел, не собирается прощать счастливчику свою нерасторопность. Потому что в падлах – во всех, не только зарагульских, – во всех падлах есть только ненависть и злоба.
– Сдохни, тварь!
Шериф ухитряется сохранить хладнокровие. Он остался у трона, перед которым в жутком месиве грызут друг друга осатаневшие звери, а сейчас выхватывает пистолет и наводит его на Белого.
Но Белый улыбается, потому что видит на шее Арсения первые фиолетовые пятна.
Шериф стреляет и воет. Он все понимает и таким образом прощается с жизнью.
– Убейте комби! – Но приказ никто не слышит. – Убейте…
Визирь ужом выскальзывает из тронного зала. Отталкивает фиолетового, заражённого Айбацем падальщика, затем ещё одного – обожжённого и скулящего от боли Ярося, вбежавшего во дворец с улицы, выскакивает во двор и на мгновение замирает.
Знает, что нужно бежать со всех ног, но ничего не может поделать: останавливается, впечатлившись величественной картиной разрушения.
Безнадёга пала.
Улицы, что вели ко дворцу, площади, на которых лилась кровь, казармы, загоны, жилые дома – всё обратилось в радиоактивный прах. Гарик не считал взрывы, но сразу понял, что Кабира выпустила по городку гораздо больше «Хиросим», чем требовало его простое уничтожение. Она в точности исполнила приказ Равнодушного: «Расплавить в стеклянный песок», и теперь ей оставалось нанести на картину последний штрих.
Комби снова открывает боковую пластину, вытаскивает дымовую капсулу, активизирует её, подбрасывает в воздух и торопливо бежит прочь.
