– Ария, пожалуйста, пойдем! – снова заканючила Шер. – Он нас убьет!
– Слушай, подруга, сколько тебе лет? Имеешь право, расслабься. Ты не на работе и можешь сходить на танцы.
Но смутить ее было не так-то просто.
– А ты? Тебе отец запретил строго-настрого выходить!
– Ну, положим, он запретил не совсем это. А еще я взрослая девочка и могу сама разобраться, куда можно идти, а куда нет. Пойдем танцевать?
И мы направились туда, где обучали танцам. Сейчас несколько преподавателей как раз учили вальсу. Танец был не из тех, что танцуют невесты со своими отцами. В элементы этого вальса входили далеко не детские движения. Один из преподавателей, молодой брюнет в темно-синей облегающей рубашке, тут же подошел ко мне с улыбкой, достойной королевских особ. Шер заинтересовалась лекцией преподавательницы – она объясняла, как нужно держать спину.
Без слов преподаватель протянул мне руку, приглашая на танец. Я легко скользнула в его объятия и позволила телу действовать самостоятельно. Снисходительная улыбка на лице мужчины сменилась легким удивлением. Но дочь музы не может плохо танцевать, этому меня учили с детства. А иной раз и учить не приходилось: отголоски маминой магии у меня в крови. Наверное, чтобы доказать родителям самостоятельность, я поступила на техномагию. Мне не хотелось связывать жизнь с искусством.
Но потанцевать раз в пару месяцев – святое. Мы кружились под звуки вальса, и я чувствовала невероятную легкость. Мне нравилось позволять себя вести, нравилось чувствовать сильную руку на талии, нравилось ощущать взгляды присутствующих. Я не заметила, как оказалась в центре танцевального зала, уже не рядом с тренирующимися, а прямо посреди всей вечеринки, и народ расступился, пропуская нас.
Музыка сменилась на спокойную и размеренную…
– Ты дочь музы, да? – улыбнулся мужчина. – Сразу видно, как ты двигаешься и держишься.
– Мелодии, – улыбнулась в ответ я.
– Лично не знаю, но слышал. Не думала сделать карьеру в танцах?
– О нет! – Я рассмеялась. – Я техноведьма.
– Техноведьма? Да ты шутишь! Неужели девушке может такое нравиться?
– Вполне. Это проще, чем выглядит. Мне нравится техномагия, она очень логичная.
– Я Алик, – представился мужчина.
– Ария.
– Точно, надо было догадаться. Дочь Мелодии обычное имя носить не может.
Мне нравились комплименты, нравился неторопливый танец. А вот резкий рывок не понравился, и голос Саймона Кларка тоже.
– Темпл, что ты здесь делаешь?!
– Эй, парень, убери от нее руки, – взвился Алик.
Он уже было махнул охране, но я его чудом остановила.
– Не нужно, это друг моего отца.
Позади Саймона я заметила удивленного следователя и раздраженную Марианну.
– Тебе что, мало было?! – рявкнул Саймон. – Немедленно домой! Бери пальто и жди меня у входа.
Тут он заметил Шер и на пару секунд лишился дара речи. Похоже, до этого момента подруга у него была в списке адекватных людей.
Обе!
– Ну уж нет! – Я вырвалась и отступила на шаг. – Я имею право пойти на танцы!
– После того, как тебя пытались похитить и убить? Ты не придумала ничего лучше, чем обниматься с первым встречным на глазах у половины друзей своего отца?
– Прекратите! – прошипела подскочившая Марианна. – На вас все пялятся! Устроили представление.
Глаза Саймона пылали гневом, мои руки нет-нет да и тянулись к его шее, а Шер была явно напугана. Да плевать мне на то, что он думает, я просто танцевала!
– Вот что, хватит указывать мне. Мы не на работе, ясно? Я пришла на вечеринку, и я хочу здесь быть. Вы мне не муж, не отец, не брат и даже не сын, чтобы указывать, куда идти, а куда нет. С отцом я разберусь сама. Развлекайтесь, господин Кларк, вас ждет невеста.
Оставив разъяренного Кларка, Марианну и следователя, я потащила Шер к балконам, где могла спокойно обдумать все случившееся, сказанное и услышанное. Он меня разозлил до темноты в глазах. Мне же не пятнадцать, чтобы контролировать мои походы по ресторанам! Я студентка, но не ребенок, и выставлять меня на посмешище перед всем клубом было низко.
– Ненавижу мужиков! – вспыхнула я.
Шер, вновь встретившаяся со своим следователем, горячо поддержала эту мысль.
– Пойдем домой! – в который раз попросила подруга. – Иначе он еще что-нибудь натворит.
