– он наполовину превратился, чтобы было теплее с шерстью. Все вокруг кипело, всюду бурлила жизнь.
– Здорово, да? – улыбнулась мама.
Она была просто счастлива оттого, что удалось выбраться с семьей из опостылевшего Теля. У муз вообще единение с природой было необходимым условием существования.
– Бред какой-то, – пробурчала я.
Только отошла от портала и тут же увязла по колено в снегу. Вытаскивал меня Саймон, который, благодаря магии, легко шел и не проваливался.
– И почему ты им потакаешь? Это бред!
– Это отпуск на халяву, – был мне ответ. – И я лыжи люблю.
– Лыжи, – меня передернуло. – Кошмар.
При помощи Саймона, неумелой магии и чьей-то матери я все ж доковыляла до главного корпуса курорта и решительно отказалась идти еще и до домика. Папа научился бороться с моим характером, мама умела бороться с моей вредностью, но с усталостью бороться не мог никто – я просто сидела в кресле и хныкала. Решением семейного совета постановили поселить меня и Саймона в корпусе, а самим уйти в домик и все ж провести романтические выходные.
Я поднялась в симпатичные и очень уютные апартаменты, легла на кровать и отрубилась.
– Стой нормально!
– Я не могу стоять нормально, я падаю! – хныкнула я и снова свалилась. – Это не мое.
– Да уж, не твое, – вздохнул папа.
Вечером, после довольно вкусного и сытного ужина, мужская часть нашей компании побрела на трассу учить женскую часть стоять на лыжах. По отцу с Саймоном сразу было видно – делали они это не раз, причем с огромным удовольствием. Мама отсеялась, не справившись с креплением. Оно ей никак не давалось, все боялась обломать тщательно отполированные ногти.
Я страдала в одиночестве.
То есть это было довольно весело, но страшно. Я едва стояла, то и дело норовя куда-то уехать, а совсем рядом был спуск. Самый пологий, для новичков, но страшный.
– Давай ее столкнем, – предложил Саймон.
– Жениться не хочешь? – хмыкнул папа. – Она ведь из сугроба выкопается да даст тебе прикурить.
– Не да-а-а-а…
Мой крик оборвался на середине. Испугавшись, что съеду с горки, я предпочла упасть в сугроб, и в разинутую пасть забился снег. Мужчины рассмеялись, мне и самой было немного смешно. Наверное, я смотрелась до ужаса неуклюжей. Шубка, которую я взяла с собой, не подходила для катаний. Саймон и папа катались в рубашках. У инкуба просто не возникало проблем с поддержанием температуры тела, а папа использовал магию.
– Ну помогите мне! – За руки меня вытащили из сугроба. – Я не понимаю, как кататься. Это явно не мое.
– Не твое, – хмыкнул папа. – Иди на ровном потренируйся, мы разочек на скорость спустимся.
Когда мужчины соревнуются – это довольно забавно. Когда они при этом бывшие друзья, это забавно вдвойне. И Саймон, и отец делали вид, что это лишь дружеский поединок и развлечение. Но на лице у каждого было написано стремление сделать соперника по всем пунктам. Аж поддразнить захотелось.
Что ж, следует признать, отпуск получился не такой уж и страшный. И даже веселый, в чем-то уютный. Вечером еще закажу в апартаменты глинтвейн, возьму книгу и в кои-то веки проведу время наедине с собой.
– Стейс! Стейс! – услышала я крик, когда папа и Саймон уже исчезли из вида.
Обернувшись, я увидела маленькую девочку, нетвердо стоящую на лыжах. Девочка стремительно скатывалась вниз по склону, а ее отец находился в паре сотен метров.
Хорошо, что у меня была магия – несколько простых заклятий мгновенно расстегнули крепления, и я выскочила из лыж. Подлетела к ребенку и успела подхватить прежде, чем он наехал на кочку и покатился вниз по склону.
– Привет, – радостно улыбнулась девочка, даже не подозревая, сколько непередаваемых эмоций доставила родителям.
– Стейс! Я тебе говорил не убегать от воспитательницы?! – к нам подскочил отец девочки.
Я засмотрелась на него и не сразу поняла, что крепко вцепилась в ребенка. Это был даже не мужчина, а молодой парень, невероятно красивый и обаятельный. У него была такая улыбка… закачаешься! И красивые зеленые глаза цвета сочного яблока.
– Простите, – опомнилась я.
– Ничего, спасибо, что поймали. Постоянно убегает… на десять минут оставил с воспитательницей, и вот!
– Активная дочка – это сплошные заботы.
– Племянница, – с улыбкой поправил незнакомец. – Я ее дядя. Но воспитываю. У Стейс никого не осталось…
