Я щёлкаю их на смартфон и поднимаю большой палец:
– Всё будет тип-топ, шеф. Я пойду дальше по списку, а Эл тут за всем приглядит.
Эми этого уже не слышит, потому что лифт уезжает. Она исчезает, не успеваю я и глазом моргнуть. Вернее, не так: я моргаю, а когда открываю глаза, её уже нет.
Эл, правда, меня услышала. Всё время забываю, что со слухом-то у неё всё в порядке.
– Какого дьявола, Уэйд?! Не говоря уже о том, что я чисто физически не способна ни за чем приглядеть, – ты хочешь оставить меня со сворой этих блохастых шавок, которые в любой момент могут превратиться в монстров? Где мы, в конце концов? Можешь хотя бы сказать, в какой штат ты меня притащил?
– Ох, Эл. Какая же это будет секретная база, если я скажу тебе, где она находится? Всё будет хорошо. Если бы они должны были превратиться в монстров, они бы уже это сделали. Наверное. И ты слышала, что сказала Престон, это всего на пару…
– Тяв-тяв! Ррр!
Кажется, в суматохе мы забыли одного щенка. На столе возле из тех самых ламп, похожих на лучемёты, сидит маленький ротвейлер и сосредоточенно грызёт рычаг. Видели бы вы его!
– р-р-р…
Щенки должны всё грызть – и не только затем, чтобы развивать челюсти. Таким образом собаки познают мир. Клыки – это неотъемлемая часть их естества. Ротвейлер рычит, словно матёрый волчара, и я не удерживаюсь – хватаю его на руки и начинаю тискать.
– Кто это у нас тут, а?
Ты опять?
Ребята, когда рядом Эл, вы мне не нужны. Она с таким же успехом может сама мне всё высказать.
– Ты опять? – спрашивает она. – Ты же не должен к ним привязываться.
Гм. Не обращай на нас внимания.
– Ты меня насквозь видишь, Эл, – я прижимаю его к лицу. – Я назову его Плюх.
Оправдывая своё новое имя, Плюх вырывается у меня из рук и шумно плюхается на пол. Потом мчится к своему рычагу и снова принимается его грызть.
– Ты только посмотри! Плюх думает, что он злобный учёный, который трудится над лучом смерти!
Эл пригибается.
– Луч смерти? Какой ещё луч смерти? Вот дерьмо! Куда он нацелен?
– Хо-хо! Осторожнее, Плюх. Ты не знаешь, что этот рычаг…
Всё вокруг вспыхивает ярко-синим. Когда мне удаётся снова различить стол, я вижу там самую милую, самую очаровательную на свете кучку сухих косточек. Нет нужды притворяться, что с Плюхом всё в порядке. Я падаю на колени и молочу кулаками по полу.
– Не-е-ет! Плюх, нет!
Эл приобнимает меня:
– Ну же, грозный наёмник, соберись. Я подарю тебе золотую рыбку. По крайней мере, рыбки не умеют управляться с оружием.
– Это… я… не…
Я сникаю. Теперь я понимаю, что испытывал Халк.
– Я не хотел… Я не хотел…
Она гладит меня по затылку:
– Тише, тише. Я знаю.
– Понимаешь теперь, зачем ты мне нужна?
– Да уж, пожалуй, что да. – Она на ощупь подбирается к кучке костей. – Кто-то должен это убрать. Не волнуйся, я позабочусь об останках Плюха. Где тут мусорная корзина?
– Мусорная корзина? Ну уж нет, даже ты на такое не способна!
Эл собирает косточки.
– Ну не в унитаз же его смывать, верно? Не влезет. А я не собираюсь… погоди-ка.
У неё на лице появляется забавное выражение. Это не та гримаса, которую она корчит, когда я пускаю газы, но что-то похожее. Эл озадаченно потирает собачье рёбрышко. Это смотрится насколько дико, что даже я прихожу в себя.
