Кто из знающих Карс’села и Рис’сейль поверит в этот собачий бред? Понять не могу, каким образом их вообще вынудили встретиться лицом к лицу! И уж могу сказать точно – мои брат с сестрой просто не могли о чем-либо друг с другом договориться. Да они не желали уступать друг другу даже в малом!
Первым известие о состоявшемся сражении мне принес голем. И я настолько офигел от услышанного, что даже не знал, как на это реагировать. А потом на мою бедную голову свалились и представители благородных домов, и глава ордена. Вот когда не порадуешься тому, что на островах существуют паг’гланы! Мне не дали времени на раздумья! Да и вообще окружающие вели себя так, будто все решено. Даже из вежливости не поинтересовались – а хочу ли я, собственно, громоздить на трон свое седалище.
Если быть честным, то не хочу. Вообще не хочу. Даже управлять островом – огромный геморрой, чего уж говорить о целой стране! Тем более эльфийской. Характер у представителей нашей расы далеко не сахар. И быть князем самодовольных параноиков – занятие не для слабонервных.
А уж как меня раздражали Терс’сел с Вейс’селом, прямо-таки пылающие взаимной «любовью»! Не знаю, как им удалось договориться, пусть даже временно, но мне это не нравилось. Идея противопоставить орден остальным эльфам была настолько хорошей, что с ней жаль было расставаться. Однако, похоже, даже при откровенной взаимной нелюбви определенное взаимодействие оказалось выгодным.
Впрочем, разобраться с этим я еще успею. Поскольку единственный претендент на княжеский престол в моем лице оказался несовершеннолетним, собирался какой-то Большой Совет (ни разу о таком не слышал), чтобы обсудить вопрос регентства и какие-то важные события, произошедшие на материке. Я, к сожалению, был ни сном не духом. Впрочем, судя по физиономиям окружающих меня эльфов, они тоже не совсем понимают, что происходит. Но хоть относятся ко мне достаточно уважительно, и то хорошо.
Мое прибытие в Айсвериум было феерическим. Я не захотел оставлять на острове свою башню и все-таки превратил часть ледяного утеса в айсберг. Ничего так получилось, аккуратно, даже Потап удержался на поверхности. Ну а остальное было делом техники. Систему управления и защиты айсберга я давно уже разработал.
Несмотря на столь явную удачу, мое настроение оставляло желать лучшего. Я не очень понимал, что меня ожидает в дальнейшем. И опасался последствий своей авантюры по знакомству Терс’села с идеей палаты лордов. Ну а ордену я и раньше не слишком-то доверял. Единственное, что утешало – получив корону, я получу определенные рычаги влияния. И у меня будет время, чтобы научиться ими пользоваться. Да и знаниями теперь орден поделится, куда ему деваться. Ну а там… Моя соображалка мне в помощь.
Итак, что у меня есть? Личный айсберг, личный медведь и весьма эффективное, непривычное для данного мира оружие. Мда. Для Атоса это слишком много, а для графа де Ла Фер… увы. Орден заинтересован в моей жизни до тех самых пор, пока я не передам им все мои секреты. Однако я не собираюсь столь опрометчиво поступать. Корона – отнюдь не панацея. И вовсе не гарантирует, что теперь мне ничто не угрожает. Я бы даже сказал, напротив.
Больше всего меня угнетает мой собственный возраст. Конечно, это такая вещь, которая со временем проходит, но ждать 60 лет признания самостоятельности? Я двинусь. Надо искать другие варианты. Более приемлемые. И не суетиться. Чего я так разогнался? Меня же еще не короновали пока, а привезли в столицу, причем с непонятными намерениями. Во всяком случае, и Вейс’сел, и Терс’сел сообщили, что им нужно поговорить. И как-то я заранее опасался итогов этой беседы.
Мало ли. Не устроит их что-нибудь, и присоединюсь я к своим безвременно почившим родственникам. Не факт, что мне удастся удрать, даже имея под рукой летающую льдину. Я, правда, еще и оружием запасся (удалось создать скорострелы приемлемого размера, чтобы в одежде спрятать), но готовиться, как известно, стоит к худшему.
Потапа я оставил на айсберге (не хотелось лишний раз рисковать животиной), а сам ступил на землю столицы. Княжич внутри меня ликовал, а вот у меня в голове бродили самые мрачные мысли. Меня раздражала и толпа, для которой еще несколько дней назад я был меньше, чем никем, и шипящие друг на друга Вейс’сел с Терс’селом, и неудобная одежда. Как же я отвык от этого длинного, до колен сюртука, застегивающегося на множество мелких пуговичек от полы и до воротника-стоечки!
Нетерпение витало в воздухе. Если бы не правила этикета, мне бы даже помыться и пожрать с дороги не дали бы! В огромном зале собрались все представители знатных домов и несколько паладинов во главе с Вейс’селом.
Ладно. Для собственного успокоения будем считать, что меня притащили через полстраны не для того, чтобы сразу угробить.
Спор вышел жарким. Причем я присутствовал в качестве предмета мебели, на который вскоре перестали обращать внимание. Впрочем, я даже не пытался вмешиваться в происходящее. Довольно удобно слушать зарвавшихся эльфов, которые в пылу спора выбалтывали очень интересные вещи. Я, например, даже узнал, что орден пошел на определенный шантаж для того, чтобы оказаться в составе Большого Совета.
И кто меня дернул начать эту эпопею с идеей палаты лордов? Понятно же было, что эльфы в нее вцепятся! Вот только я-то полагал, что с итогами данного бардака придется иметь дело князю, на кресло которого я никак не претендовал. Мда. Верно говорят мудрые люди. Не рой яму другому. Но кто бы мог подумать, что я так феерически вляпаюсь?
Проорались эльфы ближе к вечеру. Посадили голоса, чуть было не вцепились друг другу в шевелюры и наконец вспомнили, что у них вроде как есть претендент на княжеский престол. И он их внимательно слушает. Эмоции схлынули, и начался более конструктивный диалог. Теперь, когда благородные дома пришли к соглашению, кто сколько мест займет в Большом Совете, пришло время подробнее определять, чем этот самый Совет будет заниматься. И тут уже я взял бразды правления в свои руки.
