Раздался взрыв смеха. Следом второй.
Синие глаза метали молнии, и, если бы те были настоящими, я бы секунду назад упала замертво.
Кулон на моей груди ярко сверкнул.
— Ой… — тихо пискнула Арабель и схватила меня за руку. — Пошли отсюда. Быстро!
Накрыло меня уже в комнате. Как только Арабель заперла за нами дверь, слезы полились градом, нахлынула дрожь, я сползла на пол и принялась судорожно всхлипывать.
Учеба в новой школе определенно задалась!
— Он такой… — очередной всхлип помешал договорить.
— Красивый? — подсказала двоюродная сестра.
— Гад! — новый всхлип. — Но и красивый тоже.
Арабель уселась на пол рядом со мной и обняла за плечи.
— Орлгорды все такие, — проговорила она, крепко прижимая меня к себе. — Кэйлик еще самый нормальный из них.
— Тогда с остальными я пересекаться не хочу. — Путем проб и ошибок я, наконец, пришла к правильному выводу.
На губах до сих пор горел этот злосчастный поцелуй. И казалось, что его запах — жимолость и миндаль — просто прилип ко мне. Будто воздух во всей школе теперь пах именно так.
— Целуется он хотя бы хорошо? — шепотом спросила Арабель.
Не покраснела — истинные метаморфы всегда остаются бледны. Но прикусила губу и быстро отвела взгляд, чем выдала свое смущение.
— Сравнивать не с чем, — тоскливо сообщила я.
— Мне тоже, — призналась сестренка. — В смысле, меня еще никто не целовал, так что я тебе немного завидую.
— Было бы чему!
Долго раскисать она мне не дала, глянула на часы и тут же принялась тормошить:
— Шалисса, прекращай реветь, у тебя и так уже щеки порозовели и припухли. Давай успокаивайся! Через полчаса организационное собрание, явка обязательна. Ты же не хочешь, чтобы вся школа узнала, какое ты нежное и ранимое создание?
Само собой, я не хотела. Достаточно с меня всеобщего внимания. И этому Орлгорду я такого удовольствия не доставлю! Так что сделала несколько глубоких вдохов и взяла себя в руки. Если потребность останется, днем выплачусь. Думала еще переодеться во что-нибудь красивое, но решила и этого не делать. Даже таким образом не стоит демонстрировать, что случай в столовой как-то повлиял на мое настроение.
Мы уже выходили, когда Арабель придумала новый вопрос:
— Кстати, а что ты с ним сделала? — Серебристые глаза горели живым интересом.
— Не совсем тебя понимаю…
— Брось, вся столовая видела, как засветился твой кулон! — ни на секунду не поверила в мое неведение сестра. — Ты использовала магию. И теперь наверняка все гадают вместе со мной, каковы же будут последствия… У него правда выскочит какая-то гадость на лице? Или это будет нечто более серьезное? Шалисса, колись, мне же интересно!
Попала!
Впервые в жизни мне захотелось оказаться бездарной. Хоть бы магия не сработала!
— Бель, я не делала ничего такого! — пролепетала, чувствуя, как душа холодной змейкой ускользает в пятки.
— Еще как делала, — не согласилась сестра, хотя в ее глазах мелькнуло подозрение. — Хочешь сказать, что сама не заметила, как использовала магию?
— Угу. — Что-то мне стало совсем нехорошо. — Может, лучше не ходить на это собрание?
Пойти пришлось. Мероприятие было обязательным, а Мариам в гневе страшна. Здесь не слишком много жестких правил, поэтому те, которые все-таки есть, приходится исполнять железно.
Пока петляли по залитым лунным светом коридорам, я постоянно ловила на себе чей-нибудь изучающий взгляд. Это настораживало, заставляло нервничать и дергаться. Ладно еще, если дело в том инциденте в столовой! Но если не в нем…
— Кэйлика до сих пор нет, — прошептала Арабель.
Собрание проходило в одном из малых залов. Это было просторное помещение с несколькими десятками рядов удобных стульев, помостом, кафедрой на нем и огромными окнами, чтобы метаморфы могли получить столь необходимый для них лунный свет. Мариам, которая как раз беседовала возле кафедры с двумя другими преподавателями, приподняла левую руку и слегка перебрала пальцами.
Стекло в окнах исчезло. Кто-то из первокурсников восхищенно вздохнул.
Мы прошли к свободным местам в середине четвертого ряда, уселись. Но стоило мне немного успокоиться и убедить себя, что ничего ужасного не
