Новостей у меня скопилось много, но рассказать их хотелось подробно, в спокойной атмосфере, так что пришлось набраться терпения. Пока же я разделась и забралась под одеяло. С тех пор как попала на лунную половину Блэкдорна, сна мне требовалось раза в два меньше, но обходиться совсем без него я все-таки не могла.
Усталость за последние дни скопилась приличная, и я отключилась, стоило голове коснуться подушки. Уснула крепко, спокойно и без сновидений.
Уже ближе к вечеру почувствовала, как чья-то ладонь ласково касается волос. Еще был шепот, тихий-тихий, и, кажется, смех, но сон отпускал медленно, поэтому ничего толком разобрать не получилось.
Я перекатилась на спину и безмятежно улыбнулась.
Понятия не имею, кого ожидала увидеть, но когда разлепила глаза и обнаружила Кэйлика, сидящего рядом, вскрикнула.
— И я рад тебя видеть, — усмехнулся парень.
— Ну тебя, — просипела я. — Напугал.
Муки совести его вряд ли мучили. Кэйлик пожал плечами, а в следующую минуту нашарил взглядом пирог и без спроса отломал себе здоровенный кусок.
— М-м-м, ягодный… — и с аппетитом вгрызся.
Обычно я не вредная, но тут просто не сдержалась, дождалась, пока он проглотит, а потом со сладкой улыбкой сообщила:
— Его Хельма испекла. Она все еще чувствует себя виноватой.
Пока я говорила, он успел откусить еще раз, и теперь громко закашлялся. Подавился все-таки.
Не то чтобы я верила, будто Хельма правда хочет моей смерти, но за метаморфа в какой-то момент стало неспокойно. Приступ кашля продолжался долго, у него даже слезы на глаза навернулись. А отдышавшись, Кэйлик в очередной раз посмотрел на меня так, словно хотел стукнуть, но не сказал ни слова, вместо этого принялся плести над пирогом заклинание.
Темнеть еще не начало, соответственно, луны не было и в помине, так что парню пришлось вытащить все, что было возможно, из своего кулона. Тот погас и будто бы даже поблек. Но с третьей попытки на пирог упала слабо сияющая вуаль лунной магии. Завернувшись в одеяло, я придвинулась ближе, чтобы рассмотреть, что и как делает пятикурсник. Вдруг когда-нибудь пригодится?
— Странно… — пробормотал он так, будто сам себе не верил.
Мелкими иголочками по коже прошлось беспокойство.
— Яд? Проклятие? Какая-нибудь ведьминская гадость? — Горло сдавила невидимая рука. Я почувствовала себя отравленной, хотя даже не прикасалась к пирогу.
Умеют же некоторые накрутить!
— Просто пирог, — немного виновато пробормотал Орлгорд. — Вкусный.
— Чему тогда ты удивлялся? — непонимающе моргнула я.
— Обычно я не ошибаюсь в людях.
Совесть, похоже, у этого метаморфа все же была, потому что он выглядел смущенным, виноватым и самую малость раздосадованным.
Некоторое время мы так и сидели на краю кровати, разделенные тарелкой с пирогом, и пристально вглядывались друг в друга. Первым отмер Кэйлик и принялся доедать надкушенный ломоть. Я помедлила немного, после чего тоже несмело протянула руку за угощением.
— Ты миленькая, — сообщил парень, приканчивая остатки второго куска.
Я поправила волосы нервным движением и мстительно напомнила:
— Помнится, ты говорил, что таких полно.
— Но меня почему-то тянет именно к тебе, — откровенно признался он.
Именно то, что нужно говорить девушке в ночнушке и одеяле, которая едва продрала глаза, расчесаться толком не успела и как раз дожевывает кусок ягодного пирога. Хорошо, удалось не измазаться сладкой начинкой.
Но его слова отозвались колкой дрожью глубоко внутри. И пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы опять не поправить волосы.
Не хватало еще кокетничать с этим Орлгордом!
— Наверное, дело в том, что я тебя проявила. — Стоило приложить немного усилий, и логичное объяснение происходящему между нами нашлось.
— Возможно. — Он согласился неправдоподобно легко.
Что же, раз этот метаморф сегодня такой сговорчивый…
— Мы одни в моей комнате, едим пирог, болтаем… Это может считаться свиданием? — Я бросила испытующий взгляд на него.
Вся покладистость мгновенно слетела, парень жестко улыбнулся.
— Не смей надеяться, что отделаешься так легко. — Сапфировые глаза властно сверкнули. — Я пришел по делу.
— И?
