И пошла к дому.
Кэйлик через несколько шагов догнал меня и обнял за плечи.
Остаток выходных он проводил у нас, не хотел оставлять меня без присмотра. Наверное, только благодаря его присутствию я не расклеилась окончательно. Вайрисы, конечно, были не в восторге, но смирились. Во всяком случае, предостерегать меня от общения с Орлгордами больше никто не пытался.
Отец вышвырнул Хельму из Блэкдорна.
Вот когда городские стены оказались полезными! Но в полной безопасности я себя не чувствовала: есть же тайные ходы. Вдруг она знает, как незаметно проникнуть в город? Так и дергалась, пока не вернулся папа и не успокоил. Негодяйку отправили далеко отсюда. Трое полукровок из школы боевых искусств доставят ее в ведьминскую общину. А там решат, как поступить с девчонкой. Ее-то никто не изгонял, просто мать увезла Хельму с собой. Так что община в своем праве.
В тот же день пришли известия из-за городских стен. Полукровки, которые сопровождали Хельму к ведьмам, связались с Норстоном и рассказали, чем все закончилось. Хельму приняли в общину, но на этом хорошее для нее закончилось. Дар заблокировали, ведь, использовав его против меня и Дары, девчонка нарушила один из основных ведьминских законов.
Если честно, то я все равно считала, что Хельме этого наказания недостаточно — слишком много она успела напакостить, но меня, увы, никто не спрашивал.
Норстон сильно переживал из-за Дары и винил себя, хотя истинных своих чувств старался не показывать, держался как обычно, даже машину мне подарил. Но я все равно замечала грусть, которая изредка всплывала к поверхности его глаз.
— Вчера твой брат показался мне нормальным, — осторожно сказала я Кэйлику, когда мы вернулись в мою комнату.
Вайрисы поселили его в соседней, и почти все это время мы провели вместе. За исключением тех четырех часов, которые я спала. Мы позавтракали, потом слушали музыку, болтали, чтобы растормошить меня, Кэйлик затеял бой подушками, а когда победил, повалил на кровать и щекотал, пока я не запросила пощады и не согласилась оплатить свое спасение поцелуем. Потом приехал Норстон, и мы пошли смотреть машину. И вот теперь Кэйлик опять притащился за мной в комнату.
Не то чтобы я против, просто… слишком близко. Разорвать эту связь безболезненно уже не получится.
— А в вашу первую встречу? — горько спросил он.
Я покачала головой, но все-таки продолжила свою мысль:
— Положительная тенденция налицо. Если я права, возможно, твоя мечта поехать к морю однажды сбудется.
Усевшись на кровать, я собирала в сумку те вещи, которые хотела взять с собой в Лунную школу. Он опустился на корточки напротив и поймал мой взгляд.
— Шалисса…
— Да?
Сапфировые глаза заглядывали будто в самую душу. Реакцией было смущение и приятный внутренний трепет.
— Согласишься поехать со мной? — показалось, что Кэйлик вытолкнул эти слова с трудом.
Замкнутым метаморфам всегда было трудно приоткрывать кусочки своего внутреннего мира, по себе знаю.
— Куда? — прошелестела чуть слышно я, машинально комкая длинный белый сарафан.
— К морю. — Он светло улыбнулся. — В горы. А потом еще куда-нибудь. Куда захочешь.
Прозвучало так, будто он предлагал совсем не поездку. Не только ее.
— Я не знаю… — пробормотала застенчиво.
— В тот день, в парке, когда я рассказал тебе об этом, — подавшись чуть ближе, признался он, — я понял, что ты — та девушка, ради которой я мог бы остаться в Блэкдорне и принять ответственность за других. Сейчас я хочу, чтобы у нас были общие мечты, планы… все общее!
Самым сильным чувством было изумление… Потом страх, радость и бабочки в животе.
Не позволив мне опомниться, Кэйлик преодолел разделяющее нас расстояние, потянул меня вниз и, когда я тоже оказалась на полу, прижался к моим губам своими. Нежный поцелуй поглотил протестующий возглас, закружил голову, украл дыхание, заставил рвануться навстречу, почти раствориться в нем. Мы обнимались, терлись носами, неразборчиво шептали нежные слова.
Смысл их мне не запомнился. Единственным, что я произнесла четко, было условие:
— Но сначала мне нужно попасть на ту сторону.
— И вернуться, — с нажимом высказал свое условие Кэйлик.
— Хочу возможность беспрепятственно ходить туда-обратно!
Бархатистый урчащий смех заполнил комнату.
— Ты много хочешь!
