Я плохо помню, что было потом. Мы бродили по заснеженному городу, устроились в кафе и что-то ели. Это я помню точно, потому что испачкалась пирожным, и Люк вытирал салфеткой мои щеки. Мы много-много смеялись. Он что-то рассказывал, и это все было одновременно интересно, поучительно и очень захватывающе. Я часто говорила: «О-ой!», вытягивая первую букву, до такой степени удивляло повествование.
Мужские руки во время прогулки лежали на моей талии и иногда, почти незаметно прижимали теснее. Огонь бушевал во мне, но я старалась сдерживаться и больше не показывать своих чувств. Мы все же были на людях, не хотелось, чтобы кто-то пострадал. А маленький секрет, что я иду рядом с мужчиной, который только утром признался мне в любви, с которым мы проспали всю ночь, а он обнимал меня, потому что не в силах был удержаться, придавал какое-то особое очарование прогулке. Добавлял романтизма и остроты, будто мы – два заговорщика, которые знают одну тайну и не хотят никому говорить о ней.
Наши взгляды встречались, губы, которые вечером сливались в поцелуе, улыбались, и дыхание у меня замирало. Я не хотела думать о Дарисе или о невесте куратора. Сейчас он был полностью мой. Мой оборотень, мой мужчина, который сказал о своих чувствах, который не выпускал меня из своих рук и который мне страшно нравился. Даже не знаю, чего в этом было больше – привычного страха или все же сильной симпатии.
Столицу Люк показывал, как человек, который долго прожил в этом городе. Он не повел меня на помпезные площади или к величественному королевскому дворцу. Нет! Люк открыл мне свои любимые и очень красивые местечки, которые в снежном обрамлении смотрелись потрясающе. Это был небольшой парк, где прогуливались лишь местные, не было столичных фатов, желающих покрасоваться, а было очень мило и уютно. Мы присели на укромную скамейку, и Люк рассказывал о прохожих, точнее, мы играли в игру «догадайся, кто это». А потом у меня замерзли руки, и он согревал их своим дыханием.
Обедали мы в кафе. Милая хозяйка очень приветливо встретила Люка, тут же принесла горячего супа, а потом самую вкусную и свежую выпечку. Мы еще долго сидели за столиком и болтали о пустяках.
Люк рассказал историю знакомства с директором и его женой. Я охала и ахала. Теперь меня не удивляло, что они называли друг друга по имени и господин ди Рив принимал такое участие в жизни куратора.
А потом был обратный путь в гостиницу. Если честно, то я вообще не запомнила дороги. Но рядом со мной был Люк, который прекрасно знал, куда мы идем, так что заблудиться не получилось бы.
День выдался просто прекрасным, а завтра нас ожидал бал во дворце и встреча с Монсеньором, которого можно попросить помочь в розыске моего мужа. Правда, эти поиски сегодня отошли на второй план, но очень скоро они о себе напомнили сами.
Когда мы, смеясь над очередной историей Люка, приближались к гостинице, из дверей вышел высокий, одетый в фиолетовый плащ мужчина. На пороге он закутался в одежду, как и тогда в Храме, не дав себя рассмотреть, и быстрым шагом стал удаляться по улице.
От неожиданности я замерла на месте. Смех оборвался сам собой. За мужчиной еле поспевал портье из нашей гостиницы. Это получается, мой «муж» был все это время рядом, а я бегала по столице в его поисках?
– Рея, что-то случилось? – обеспокоенно спросил Люк.
Объяснить я ничего не успела. Ноги побежали так быстро, что полуоборотень остался далеко позади. Но мужчину я не догнала. Когда я вывернула на улицу, где он только что скрылся, фигура в фиолетовом плаще садилась в наемную коляску. Сапог с квадратными пряжками на нем не было. Значит, это точно он!
Бежать с криками «стой!» по заснеженной улице я не стала, тем более что лошадка припустила очень резво, едва пассажир сел в коляску. Немного времени спустя ко мне подошел куратор.
– Рея, что случилось? – встревоженно спросил Люк.
– Нужно вернуться в гостиницу и узнать, где найти этого человека, – очень хмуро ответила я.
Ничего объяснять я не стала. Такой прекрасный день был испорчен! Широким шагом я возвращалась в гостиницу, полная решимости душу вытрясти из хозяина, если он мне сейчас не назовет имя этого мужчины. Люк со мной не спорил, тем более из моих слов он понял, что сейчас произойдет. Вполне возможно, потребуется не только усмирять, но и успокаивать.
– Это кто сейчас выехал из гостиницы? – взревела я, едва вошла в холл.
– Госпожа Варас, какие-то трудности? – вежливо поинтересовался хозяин гостиницы.
– Да!
– Мы не имеем права сообщать имена своих постояльцев, – был лаконичный ответ.
– Да чтоб тебя могильный червь пожрал! – заорала я в голос.
Или мне показалось, или стекла и правда зазвенели? Взгляд напротив из флегматичного стал заинтересованным. Мужчина внимательно посмотрел на нас, потом показал на амбарную книгу гигантских размеров перед собой, зевнул и произнес:
– Я тут отойду, водички попью, жарко что-то.
Если учесть, что на улице мороз, а сам хозяин сидел в холле в теплой душегрейке, то его слова можно было воспринимать однозначно – читайте, просвещайтесь.
