старалась не думать, только о Люке, так, по крайней мере, я не впадала в панику.
Он поднялся, опираясь на стены, чем вызвал новое осыпание. Светлячки сопровождали нас, подсвечивая дорогу. Едва куратор направился к выходу, красный купол за нашими спинами рухнул. Грохота не было, но вот дрожь прошла по всему узкому проходу, и все стало осыпаться.
– Бежим! – схватила я Люка за руку.
Пострадавший старался изо всех сил поспевать за мной. И если честно, без моей помощи он вряд ли успел бы покинуть подземный ход. Новая волна обвала ухнула за нашими спинами, когда мы ввалились в комнату, где я открывала деревянную дверь с тяжелым засовом. Получается, что, если бы я не услышала тогда его вскрик и не решилась проверить, что произошло, Люка окончательно засыпало бы землей.
Светлячки еще дрожали вокруг нас, а мы смотрели, как из дверного проема высыпается земля. Комната была каменная, одна из составляющих фундамента особняка, строили на совесть, так что больше никакая опасность нам не угрожала. Но именно в этот момент до меня дошел весь ужас произошедшего и накрыла паника. Меня затрясло, и слезы полились от страха, что нас только что чуть не засыпало землей.
– Рея, тише, – обнял меня куратор. – Все закончилось. Все прошло.
Он поглаживал меня по спине, а я дрожала и плакала. И этот особняк с его хозяином, и этот подземный ход, а еще Люк…
Глава 15
– Люк, – всхлипнула я.
– Что? – тихо спросил куратор, не переставая успокаивать меня.
– Ведь мы могли погибнуть, – снова всхлип.
– Нет, Рея, нет. Ты пришла вовремя и магией правильно пользовалась. Так что у этого подземного хода не было шансов против тебя, – по голосу я чувствовала, что он улыбается.
– Люк…
– Что?
– Мне страшно.
– Нечего бояться, все прошло, – снова попытался успокоить меня куратор. – Нужно выбираться.
– А как же волчата? – я отняла заплаканное лицо от мужского плеча и заглянула в глаза полуоборотня.
– Их надо забрать, – в его глазах знакомо вспыхнула зелень.
– Ага, – согласилась я. – Только у меня тут еще одно дело есть.
Я вздохнула. Надо теперь как-то подойти к ди Тифрину и проверить у него брачный рисунок на руках. Можно еще поискать сапоги с квадратными пряжками, но ночью, в чужом доме, не зная расположения комнат, пока хозяева спят, это слишком даже для меня. Хотя если вспомнить, что Люк вырос в преступной среде… Додумать я не успела.
На лестнице послышались торопливые шаги, и в комнату ворвался дворецкий. В ночной сорочке до пят, на голове белый вязаный колпак, на босых ногах домашние шлепанцы. Орать он начал сразу же, как только нас увидел. Причем мужчина был вооружен! В одной руке зажженная свеча, во второй кочерга из камина.
Мы стояли и боялись шелохнуться, при этом могу себе представить, какое было выражение лица у меня, если у Люка на лице отразилось полнейшее изумление. Дворецкого мы видели вечером, когда он был одет в костюм, а тут ночная рубашка, понизу рюшечки. Может, он так боится, что мы кому-нибудь расскажем о его ночном облачении? И решил запугать криком.
– Кх-м, – вежливо кашлянула я, стараясь прервать ночную арию дворецкого.
От этого тактичного обращения крик захлебнулся, и мужчина кинулся наутек, голося при этом на высокой ноте: «Хариш! Хариш кривоглазый!» Я удивленно посмотрела на Люка, тот веселился от души, но ни слова не сказал. Пора было выбираться, пока нас не замуровали в этой комнате, тогда уж точно будем пробиваться с боем. А еще волчата ждут в летней беседке.
Я стала резво подниматься по лестнице, стараясь не отставать от дворецкого, и правильно сделала! Мужчина, едва вбежал наверх, попытался накинуть замок на дверь. Ну уж нет! Мне подземного хода вполне на сегодня хватило, потому я со всего разбега ударила магией.
Ничего не могу сказать, эффектно получилось. Красная магия в полной темноте выглядела как взрыв, пыль от вырванной двери, которая легко спланировала в другой конец холла, окрасилась в оранжево-кровавый цвет и клубами расползалась по комнате. И во всем этом блеске буйства моей силы выхожу я из раскуроченного проема, подсвеченная своими преданными светлячками.
– Хариш! Пощади! Я не хочу умирать! – взвыл не своим голосом дворецкий.
Собственно говоря, он и сам в своей белой рубашке с рюшечками и со свечой в руке, мечась по темному холлу, выглядел, как смерть, пришедшая за обитателями этого особняка. Так что я обиделась. Очень. Хотела ведь все объяснить и успокоить мужчину, а теперь решила, что пусть мучается… и отвечает на вопросы.
– Назови свое имя! – я постаралась придать голосу солидности.
– Натан Рич, – жалобно проговорил дворецкий.
