– А потом?
– А потом еще кое с кем, – недобро отозвался Курт. – И очень надеюсь, что до допроса там дело не дойдет.
Глава 18
Альтенбург утвердился на самом высоком холме Бамберга, и его центральная башня в три этажа была видна издалека – строгая, узкая, как маяк; да маяком, в том числе, она и была – железная комната-корзина под самой крышей в былые времена использовалась для того, дабы вовремя подать сигнал всей округе в случае опасности. Однако свет в ней давно уже не зажигался, а подходы к Альтенбургу кое-где поросли мелким молодым леском; правду сказать, вблизи самой крепости деревья были тщательно вырублены, трава выкошена, и приблизиться к епископской резиденции незамеченным было невозможно.
Башня была видна практически из любой точки города, отчего создавалось обманчивое впечатление близости, и Курт предположить не мог, что тащиться до Альтенбурга придется без малого час. Не будь рядом Нессель, он, разумеется, добрался бы скорее, а то и попросту вывел бы из стойла скучающего жеребца, однако настоять на своем и таки отправить ведьму в «Ножку» майстер инквизитор так и не решился. Почему – он не мог объяснить себе сам, но отчего-то засели в памяти слова охотника «она сказала, что должна быть здесь», сказанные на берегу Регнитца у ратуши. На вопрос «зачем», заданный ведьме, когда суета чуть улеглась, та лишь нахмурилась, коротко отозвавшись: «Шутишь? Так штормило!» Объяснить доходчиво, что она имела в виду, Нессель так и не сумела, и Курт махнул рукой, отложив попытки добиться внятных растолкований на потом. Вверх по крутому холму он шагал, косясь на свою спутницу и с прежним неприятным чувством отмечая, что в ее присутствии ощущает себя в большей безопасности, точно его сопровождает не слабая женщина, а pro minimum пара парней из зондергруппы.
К низкой калитке во внешней стене они подошли изрядно утомленными – не столько физически, сколько морально: Курт был убежден, что думала ведьма весь этот неполный час о том же, о чем и он, – что творится сейчас за их спинами, на городских улицах, о чем перешептываются в домах, что пересказывают друг другу горожане и во что теперь это может вылиться… Безвестность и невозможность быть сразу всюду и если не контролировать, то хотя бы видеть происходящее – выматывала и раздражала. Казалось, пока он здесь, вдалеке и в неведении, Бамберг падает в разверстые глубины Ада…
На стук в калитку долго никто не отвечал, и лишь когда майстер инквизитор, не церемонясь, саданул в доски ногой, приоткрылось небольшое окошко, в коем обнаружилось недовольное лицо привратника.
– Святая Инквизиция, Курт Гессе, – приподняв к нему Сигнум, коротко бросил Курт. – Мне надо видеть Его Преосвященство Георга фон Киппенбергера. Немедленно. Нет, – продолжил он, не дав лицу возразить или задать вопрос, – мне не назначено, о моем визите Его Преосвященство не предупрежден, город не в осаде, не горит и не наводнен демонами. И тем не менее, войти и задать несколько вопросов господину епископу мне безусловно необходимо.
– Если вам не была назначена аудиенция… – начал привратник, и Курт повысил голос:
– За последние пару часов не нашлось ни единого наушника, который передал бы Его Преосвященству свежие новости? Сомневаюсь. А стало быть, он должен понять, что я явился сюда не от скуки и не для того, чтобы обсудить проблемы усиления позиций гвельфов в Милане или цены на рыбу в Баварии. Мне. Нужен. Епископ. Сейчас.
– Я глубоко уважаю вас, майстер инквизитор, как представителя Конгрегации, – недовольно скривился привратник, – и Его Преосвященство, уверен, тоже, однако…
– Я сюда все равно войду, добром или худом, – вновь оборвал Курт, и тот запнулся, глядя на непрошеного гостя уже не просто неприязненно, а почти с ненавистью. – Можешь так и передать Его Преосвященству. Ответа я, так и быть, подожду по эту сторону стены, но очень советую меня здесь не задерживать. Если принятие решения станет для Его Преосвященства отчего-то слишком затруднительным, пусть вспомнит девяностый год, Кельн, и подумает еще раз.
Привратник мгновение молча смотрел на него, явно желая послать визитера по известному направлению, не дожидаясь решения хозяина резиденции, и, наконец, кивнул:
– Да, майстер инквизитор. Передам слово в слово.
– Очень на это надеюсь, – подчеркнуто любезно улыбнулся Курт, и окошко захлопнулось снова.
– А что было в Кельне в девяностом году? – тихо спросила Нессель; он передернул плечами:
– Я сжег архиепископа Кельнского.
– Ты всегда начинаешь знакомство с угроз?
– С тобой же не начал.
