дистанционно настраивать кибердоктора. Так было быстрее, чем вручную.
То, что с отключением питания капсула может встать, я не опасался, в ней был встроенный источник питания, которого хватит на два десятка подобных операций. Поэтому я сразу перевёл её на внутреннее питание, остережёмся на всякий случай.
Естественно, у капсулы я не остался, так как мог управлять ею и контролировать операцию из любой точки на корабле, поэтому, активировав герметизацию бокса, прошёл шлюзование, выбравшись в коридор, и поспешил в рубку. У входа в неё, столкнувшись с Кианой, быстро спросил:
– Ну что там?
– Белый фон на всех экранах, кроме одного, там то появляются, то пропадают показания реактора, и они завышены.
– Фу-у-у, – с некоторым облегчением вздохнул я. – Значит, просто обнуление памяти всех трёх искинов, я уж думал, их уничтожили. А диаграмма реактора – это, видимо, резервного, основные, похоже, пострадали вместе с гипердвижком. Работает сейчас только резервный.
– Что делать? – испуганно спросила Киана.
– С Малией всё в порядке, роды идут нормально. Иди в бокс, поможешь ей перебраться в реаниматор и позаботишься о ребёнке, а я проведу диагностику повреждений, начну с реактора. При отсутствии управления он может пойти в разнос, нужно сбросить пик переизбытка энергии… Чёрт, оба ремонтника не отзываются… Всё, иди. Ах да, пелёнки и остальное для ребёнка в шкафу бокса под номером шесть.
– Хорошо! – крикнула Киана и «убежала» в медбокс.
Всё, пусть там будет, пока я пытаюсь понять, что вообще произошло.
Быстро заглянув в рубку и окинув взглядом все экраны, я на миг задержался на показаниях одного активного монитора и полетел в нос крейсера- яхты.
На нашем корабле было три реактора. Все с приставкой «био». Два основных находились в реакторном отсеке, соседнем с гипердвижком, и один запасной в носу рядом со второй дополнительной частью гипердвижка. Я их назвал «блоками А», так они и проходили по всем документам и проектам.
Атмосфера была, но я не спешил переводить комбез из режима скафандра. Нужно остеречься, пока я не пойму, что происходит.
Добравшись до резервного реактора, я откинул защитный кожух, открыв пульт управления, и стал вводить новые установки, а то последний приказ Пети, похоже, был увеличить подачу питания на маневровые двигатели, чтобы остановить крейсер. Судя по диаграммам на маленьком экранчике, питание всё ещё шло. По идее, без контроля искина питание на движки должно было сброситься, но, видимо, произошёл сбой.
Я задал команду не прекращать питание движков, указав уровень, который переходить нельзя, – так торможение замедлится, но зато реактор не пойдёт в разнос. Сейчас питание на движки шло по минимуму, чтобы ход сбрасывался, но нас не закрутило. Это было вполне возможно. Кроме этого я настроил управление реактором на дистанционное с нейросетью. Когда закончил, то узнал, что у меня благополучно родился сын и с матерью и ребёнком всё было в порядке.
– И на хрена я дал себя уговорить? – покачав головой, пробормотал я и поспешил в рубку.
Сейчас Киана должна помочь Малии перебраться в капсулу реаниматора, так её восстановление пройдёт быстрее.
По пути между носом и рубкой я почувствовал, что меня прижимает к полу, – похоже, не восстановилась гравитация, это означало, что корабль начало крутить вокруг своей оси. Мгновенно дистанционно отрезав подачу энергии на движки, я вздохнул свободнее – гравитация не успела подняться высоко, иначе нас бы расплющило.
Плюхнувшись в кресло капитана, я вытащил из пульта шнур нейроразъёма и воткнул его во вход на кисти. Всё подтвердилось, искины были полностью обнулены. Конечно, можно за пару месяцев, используя нужные программы, вернуть часть затёртой памяти и узнать, что тут происходило, но мне требовалось взять под контроль хотя бы часть корабельного оборудования.
Искины – штуки хитрые, но могут работать и без личности, как компы. Так их не используют, слишком глупо и расточительно, это как попросить супернавороченный земной компьютер рассчитать 2 + 2, но у меня просто не было другого выхода. Да и отсутствовали с собой необходимые установочные программы, то есть личности искинов. Единственное, что я мог, – это быстро написать, как неплохой программист, несколько программ, чтобы хотя бы взять под контроль внешние камеры и радар, чтобы просто оглядеться. Мало ли, вдруг к нам кто подходит? Сделать мы ничего не сможем, но хоть будем знать, что происходит снаружи. Может, мы на приличной скорости летим к какой-нибудь планете, не зря же Петя перед своей гибелью отдал приказ пустить всю мощность на передние движки. Да и систему жизнеобеспечения требуется взять под свой контроль – после того, как искины вырубились, она, соответственно, тоже перестала работать. Контролировать-то её некому, вот она штатно и сработала. Хорошо, что основной модуль системы жизнеобеспечения находится в жилом модуле и не пострадал вместе с тем оборудованием, что располагалось на корме.
Я раньше уже писал программы для искинов, но только дополнительные, для управления тем или иным оборудованием, однако установочные – никогда. Дело это муторное и занимающее очень много времени. Программисты обычно берут уже готовые программные пакеты корабельных искинов и подделывают их под себя, именно так сделал и я, когда строил «Хамелеон», нашу яхту. Однако хранил я их в памяти компа на верфи, так как они занимали слишком много места, и в памяти нейросети и коммуникатора ничего подобного не было. То есть все программы мне требовалось писать с нуля. Дело это тоже непростое, так как каждую программу нужно было адаптировать с остальными, чтобы не было отторжения и сбоев. Но это чуть позже, сейчас напишу штук шесть программ, это займёт максимум час, волью их в управляющий искин, активирую его и возьму наконец часть оборудования корабля под свой контроль.
