– Ты думаешь, рядом есть планета? – спросила Малия, которая занимала место пилота.
Я стоял за её спиной, опершись руками о спинку кресла, а сын рядом. Кианы не было, она вот уже шесть дней находилась в капсуле обучения.
– Возможно, – ответил я.
– Надеюсь, в этот раз нам повезёт, – с надеждой сказала старшая жена.
– Я тоже надеюсь, – вздохнул я.
С момента диверсии прошло тринадцать месяцев. Сын полтора месяца назад начал ходить, а мы занимались нашим спасением. Надежда ещё не угасла, но тревога всё же присутствовала. За это время я смог заделать пробоину, частично с помощью ЗИПа восстановить коммуникации на корме, установить на станину один из реакторов, что более или менее уцелел после взрыва, используя как источник запчастей второй, и запустил его. Правда, он тянул всего на шестьдесят процентов мощности от первоначального, но хоть работал совместно с резервным. Киана к тому времени подучила технические базы знаний, и я, как инженер, подтвердил ей сертификат корабельного техника-универсала, после чего она стала активно мне помогать. Но всё же больше всего моё время заняло написание программ для искинов. Я их писал три месяца. Сперва для одного искина, чтобы он поддерживал все системы корабля, потом за два с половиной месяца неимоверными усилиями по сокращению времени работ сделал основу и, проверив её, установил на два искина, запустив тестирование. Всё, те стали ИИ с зачатками интеллекта, главное, они уже могли работать и управлять. Чуть позже я занялся третьим, на котором до этого была вся нагрузка по управлению кораблём и поддержанию жизни на его борту. Были, конечно, сбои, но я успевал их устранять без вреда для нашего здоровья. Потом я установил им программы, что писал до этого, немного их доработав, и всё, корабль стал полностью под нашим контролем.
Ах да. Кручение удалось остановить, когда мы взяли под контроль движки, тогда же заработала и гравитация. Саму яхту мы тоже остановили, стабилизировав в пространстве. А когда корабль перешёл под наше управление, мы направились искать хоть что-то, что поможет нашему спасению, тщательно прощупывая системы, которые проходили, сканерами и радарами. За это время мы обнаружили три светила, но, к сожалению, планет земного типа у них не нашли. Встретилась одна, где была какая-никакая атмосфера, но ходить там можно только в скафандре, вот и искали дальше.
Эта звезда была четвёртой, и все мы возлагали на неё некоторые надежды. Может, хоть тут будет планета с нормальной атмосферой? Ведь всё же это не такое и редкое явление.
Надо сказать, надежда на находку была неслабая. Была причина для этого. И заключалась она в том, что автономия нашего корабля подходила к концу, ещё полгода – и всё. Дело тут не в системе жизнеобеспечения, в продовольствии или топливе, последнее вообще отсутствовало как факт из-за ненадобности, а в том, что подходили к концу топливные стержни для реакторов. Запас был уничтожен, а тех, что находились в реакторах, хватало на год, мы экономили их, как могли, но бесконечно это продолжаться не могло. Реакторы, конечно, биологические, но прожорливые и без подпитки работать не могли, а специальных стержней у нас практически не оставалось. Месяц назад я сунул в рабочий тот, что вытащил из повреждённого, наш последний запас. Вот так вот. Именно поэтому мы смотрели на светило с вполне понятной надеждой.
В это время Женька агукнул, протянув ко мне ручки, и я, наклонившись, подхватил его, привычно пристроив на сгибе руки. Теперь он смотрел, как и я, на экран визора.
– Начинаю сканирование системы. К сожалению, нам из-за недостатка энергии видно не всё, – сообщила Малия.
– Отключи второстепенное оборудование, включая медбокс с Кианой, у её капсулы своё питание, переключится автоматически, – посоветовал я.
Малия сидела неподвижно, но активно работала с помощью нейросети. Судя по тому, что в рубке свет перешёл из яркого в тусклый, она отключила всё, что могла, даже двигатели, и дальше мы летели по инерции.
Покачивая на руке сына, я на миг замер.
– Похоже, Женя снова испачкал памперс. Пойду заменю. Держи меня в курсе, если что.
– Хорошо, – не отрываясь от работы, кивнула старшая жена.
Пройдя через спальню, я вошёл в санузел и положил сына на специальный столик. Раздел и вымыл его, поменял памперс и надел чистый детский костюм, у нас с собой их было два малых контейнера в трюме. Когда я всё сделал, пришло сообщение от Малии и файл с картинкой. Открыв его, я увидел не очень чёткое, видимо снятое на пределе дальности наших сканеров, фото планеты с зелёными континентами и голубыми морями. Мы нашли то, что искали. Это был наш шанс.
– Ну вот, – обратился я к сыну, который уцепился за мой палец, – наша мама нашла нам дом.
Подхватив сына на руки, я вернулся с ним в рубку и склонился над экранами.
– Сколько нам лететь? – спросил я у Малии.
– На пределе возможности – неделю, если экономичным ходом – недели три, может, даже месяц.
– У нас есть время, тем более оборудование корабля нам пригодится, когда мы сядем на поверхность планеты.
– А это возможно? Крейсеры для этого не предназначены.
– Напишу необходимые программы для синхронизации двигателей, а дальше уже твоя работа. Тут главное – энергии реакторов бы хватило. С твоими пилотскими базами, выученными до высокого ранга, я надеюсь, ты нас не угробишь. Как ты знаешь, на заградителе не предусмотрено спасательных капсул, так что спускаться будем только с помощью корабля. Есть, конечно, шанс воспользоваться скафами и их двигателями, но мне нужно оборудование корабля
