рекомендовал самому себе долго держать сына на корабле.
Движки у флаера я поменял на более мощные, позволяющие выходить в космос, но всё же машинка не очень уверенно чувствовала себя в открытом космосе, а вот когда я вошёл в атмосферу и, снизившись до восьми тысяч километров, выпустил небольшие аэродинамические крылья, машина стала более устойчивой и не тянула постоянно вправо. За этот месяц, который мы летели к Снежной самым экономичным ходом, я успел написать и установить необходимые программные пакеты. Саму машину до вылета на ходу испробовать пока не получилось, но все расчёты показывали, что проблем быть не должно. О бортовом вооружении я не забыл, поставил сканер для обнаружения биологических целей и полицейский станнер. Откуда он взялся среди модулей, непонятно, но, прочитав сопроводительные документы, я нашёл его в списке дополнительных модулей. Оказалось, некоторые ленивые охотники охотились с помощью него. Станнер был переделан и теперь мог использоваться против не только людей, но и животных. Там регулировка есть.
На трёх тысячах метрах я перевёл флаер в пологое пикирование, тормозя закрылками и понемногу притормаживая передними движками. Внизу мелькали леса, поля и первые склоны горного хребта. Я не стал спускаться прямо на замок или в долину, не хотел рисковать, опасаясь комплексов ПКО. С учётом того, что эти машинки способны закапываться и имели защиты от сканирования с орбиты, обнаружить их очень сложно. Наш заградитель – чисто космическая машинка. Его задача, как я планировал да подтвердили на испытаниях флотские, – это одиночные рейды, чтобы минировать место возможного движения вражеских судов, а также действия в составе флота. Не было на «Хамелеоне» специальных сканеров, чтобы просвечивать поверхность планет. Да и я не посчитал нужным устанавливать такое оборудование. Поэтому наши сканеры могли лишь сделать виртуальный макет местных особенностей гор, но никак просканировать горы да ещё обнаружить комплексы ПКО. Именно поэтому я и подстраховался: эти комплексы в основном контролировали орбиту над собой и реагировали на движение сбоку не сразу, так что, если что, шанс у меня был, требовалось резкое снижение и уход на бреющем. Правда, ракета всё равно догонит, но ещё нужно понять, что это за комплекс, да жёны на орбите подстраховывают меня. Туннельная пушка с корабля никуда не делась и была у нас под контролем, а Малия – отличный артиллерист, профи. Так что если комплекс даст о себе знать, то она его быстро уничтожит с орбиты. Фактически такие комплексы одноразового действия. Внезапная атака чужака и одновременный удар по орбите всеми наличными силами – вот их предназначение. Потому что второй раз открыть огонь им никто не даст. «Хамелеон» находился на дальней орбите, так что у наших есть все шансы посшибать ракеты, как- никак два блока противоракет, да пушка имеется накрыть сам комплекс. Подготовились, как могли, одним словом.
Ещё меня беспокоила сама долина, почему там незаметно никаких построек или чужого вмешательства. Тот, кто строил замок, не мог о ней не знать и не использовать, значит, там что-то есть, что мы не видели с орбиты. Я лично предполагал, что комплекс ПКО находится именно там. На пятьдесят километров вокруг это самое удобное место, Малия после небольшого раздумья со мной согласилась.
К счастью, похоже, никакой защиты всё же тут не было. Я минут пять крутился и над долиной, готовый в момент отреагировать и уйти вниз за скалы, и над замком покрутился. Ничего. Ни срабатывания систем наведения, ни взлёта ракет.
Продолжая управлять флаером, я направился к долине, решив сначала изучить её. Именно она вызывала у меня больше всего опасений, стоит проверить именно её. Биологический охотничий сканер, коим я просветил всю долину, включая склоны, выдал мне около трёх тысяч позиций по живым существам, которые обитали в этой долине. Всякие белки и тушканчики меня не интересовали, как и птицы, но вот несколько крупных особей местных хищников, по виду это было что-то вроде крупных рысей, настораживали. Прежде чем спускать сюда семью, нужно почистить долину от них. Кардинальным способом, не вывозить же.
Долина имела длину около пятнадцати километров, ширину – от трёх до пяти. Был небольшой уклон на всём протяжении, по краю бежала речушка, впадавшая в крохотное озеро, но куда дальше уходила вода, я пока не знал. Главное, людей здесь не было, сканер это явно показал.
Пролетев ещё раз над долиной, я присмотрел отличное место для установки палатки рядом с озером. Там был не особо удобный спуск к воде, но ничего, его можно сделать нормальным, а также довольно крупная рощица. Именно там прятались две особи местной рыси, остальные шесть были выше, где рос крупный лес.
Я завис над площадкой, подо мной слегка заколыхалась трава. Во флаере не было встроенных гравитаторов, это чисто охотничья машинка. В смысле бывшая военная, но прошедшая конверсию и переделанная в охотничью. Раньше это был разведчик, но много функций у него не работало из-за демонтированного оборудования.
Как только флаер твёрдо встал на опоры, я вырубил движки, отчего свист начал стихать, и активировал открытие бронированного фонаря. Держа руку на рукоятке бластера, кобура была закреплена на бедре, я осмотрелся и сказал:
– Пока всё чисто. Медицинский анализатор берёт пробы воздуха и мельчайших частиц. Через пару минут мы будем знать, сможем здесь жить или всё же требуется изготовить пяток необходимых вакцин.
С жёнами у меня была постоянная связь благодаря оборудованию связи во флаере. На шлеме инженерного скафа – к сожалению, боевого на борту не имелось – была закреплена камера, поэтому они видели всё, что и я.
Пока работал анализатор, я направился вниз по склону к озеру. У обрыва отдельной группкой росло пяток деревьев, похожих на сосны, они явно принадлежали к семейству хвойных, это мне Киана сообщила, и удивлённо сказал:
– Всё-таки, похоже, кто-то тут побывал. В стене склона, он тут каменистый, кто-то вырезал ступени, чтобы спускаться к озеру. Причём работал не строительный робот, явно лазером действовали, видно застывшие потёки расплавленных камней.
