Я подумал перехватить Тима в боксе с искинами и, как говорится, да воздать ему за всё, и чем я больше об этом думал, тем больше мне эта идея нравилась. Но пока я не возьму под контроль все три необходимых искина, смысла в этом нет. Ни до братца не доберусь, ни уйти не дадут. В общем, нужно ждать. Значит, он прибудет на боевую станцию через шесть дней? Что ж, я буду тут через пять и подготовлюсь к нашей встрече.
Приняв такое решение, я стал терпеливо дожидаться пилота. Тот должен прийти через два часа и вылететь на малую станцию с техническими специалистами. Мне бы лучше, конечно, на среднюю, но в принципе особой разницы нет, поменяю транспортное средство и переберусь с малой на среднюю грузопассажирскую станцию. Не вижу с этим особых проблем. А дешифратор пусть пока работает, сейчас всё зависит от него. Да, пусть работает, и я надеюсь, задействовав мощности управляющего искина, он гораздо быстрее взломает два оставшихся. Остальные мне для акции были не нужны.
Как я предполагал, так и получилось. Добравшись до малой станции, я благополучно сменил транспортное средство и вылетел на боте на среднюю. Там незаметно для пилота и дежурного техника взломал искин, покинул лётную палубу и направился в медсекцию. Почему туда? Там были гостевые комнаты с кроватями – это раз. Мне нужны были специальные препараты, которые были только в медсекции под жёстким контролем главврача – это два.
Пробирался я по внутренним коммуникациям. Конечно, можно и по коридорам пройти, но это уже будет наглость. Ладно, на планете в темноте я особо не привлёк внимание, а тут сразу заинтересуются, чего это чувак бродит по станции в скафе да ещё с наклеенной на него несколько специфичной материей. Если снять скаф и идти так, будет ещё больше проблем. Тим постоянно мелькает на экранах новостных каналов, а мы на одно лицо, это факт. Опознают мгновенно, а Тим без охраны не ходит. Слух моментом пойдёт, а братец отнюдь не дурак и сложит одно к другому. Мне это ещё меньше надо.
Добравшись до медсекции, я с помощью внутренних камер посмотрел, что там происходит. Шёл обычный рабочий день, была его середина. Я проверил, есть ли кто поблизости от коридора, который мне был нужен, осторожно выбрался из скафа, оставив его в туннеле, переоделся в комбез и, волоча за собой баул, подкрался к техническому люку.
Камеры показали, что сейчас рядом никого нет, минуты три назад прошёл рослый медик, и больше никого, главврач сидел у себя. Поэтому я отодвинул в сторону люк, сигнализация не сработала, искин её заранее отключил, и вылез в коридор. Закрыв люк, я быстрым шагом направился к повороту налево, там будет тупик с одной дверью в особое хранилище медсекции. Доступ в него был только у главврача, ну и у меня теперь, конечно.
Искин, контролировавший замок двери, уже открыл его, поэтому я нырнул в проём открывающейся створки. Почти сразу загорелся свет, и дверь начала закрываться.
Хранилище было на удивление маленьким, пять на десять метров со стеллажами у стен и одним посередине. Именно на них хранилась самая дорогая аппаратура и лекарства. У меня уже был список того, что и где здесь хранится. Поэтому я взял у входа самую обычную металлическую корзину, вроде тех, что используются в супермаркетах, и стал укладывать в неё всё, что мне требовалось. Сравнив со списком, всё ли я взял, добавил два комплекта инъекторов и, убрав всё в баул, вернул корзину на место. Осмотрелся: с виду осталось так, как и было, а инвентаризацию будут проводить не скоро, через два месяца. И я покинул хранилище.
В коридорах никого не было, за всё время моего нахождения в хранилище мимо прошло всего трое. Вернувшись в лаз и забравшись в скаф, не снимая комбез, я полез в ту сторону, где находился в медотсеке гостевой модуль с десятью отдельными персональными гостиничными номерами. Пять были на консервации и не задействованы, пятью другими иногда пользовались. Ещё в момент попадания в медсекцию я отдал приказ искину, чтобы он начал расконсервацию одного из номеров, это для того, чтобы мне внезапно не подселили постояльца. Когда я добрался до места, то выяснилось, что всё готово, можно заселяться. Приятным бонусом было то, что в комнате находился пищевой синтезатор с полным картриджем. А жизнь-то налаживается, а? Если так дальше пойдёт и всё пройдёт как спланировано, то уже через неделю меня не будет в этой системе… да и в ней мало что останется. Возможно, даже я вернусь к жёнам на две недели раньше, чем запланировано. Тоже хорошо, они ведь там волнуются, ожидая меня в каверне большого астероида, где спрятали крейсер. Место хорошее и укрытое, даже случайно ну никак не обнаружишь.
Чтобы попасть в номер, мне пришлось сидеть у люка в технические коммуникации почти час, так как по коридору, что вёл в номера, постоянно кто-то шастал. Только когда начало подходить к концу рабочее время, персонала стало поменьше. За медсекцией числилось восемьдесят шесть работников, разбитых на три смены, но мне кажется, я за тот неполный час, что сидел у люка, видел их всех.
Наконец камеры показали, что с обоих концов коридора нет ни одного человека. Я быстро выбрался наружу, закрыл люк и, придерживая баул, рванул к номерам. Думаю, если бы мне попался зевака, он бы удивился, увидев мужчину в скафе, весившем за двести кило, да ещё чёрного от накрученной материи. Причём бежал этот неизвестный, несмотря на вес скафа, практически бесшумно.
Добежав до номера, при моём приближении огонёк на двери сменился с красного на зелёный, я влетел внутрь и запер дверь. Огонёк снова стал красным, показывающим, что комната находится на консервации. Зелёная – это занята, жёлтая – в режиме ожидания. Мне гостей было не нужно.
Сняв скаф, я сделал лёгкую зарядку и, скинув комбез, направился в душ. Намыливаясь, я просматривал меню пищевого синтезатора на предмет загруженных блюд, в смысле, что он мог приготовить. Синтезатор оказался не особо дорогой моделью конфедератов, не такой, к какой я привык, но выбор блюд всё же впечатлял, порядка пятисот. Мой, что стоял на «Хамелеоне» и который я переставил на «Шееб», имел в памяти девять тысяч блюд, причём там были навороты. Такие, например, как приготовление блюд не от картриджей, а из настоящих продуктов. Практически кухня. Мы когда на Снежной жили, Киана часто экспериментировала с ним, и в памяти появилось дополнительно тридцать два блюда. У неё были необходимые базы знаний для работы с
