танкового училища. Танки также большая часть из училищ, с полигонов или пособий по обучению. Изношенность зашкаливала. Их пытались довести до ума, все же заезженные до предела с расстрелянными пушками, но особо не преуспели, да и запчастей не хватало. Часть командиров тоже прибыли из разных мест и частей. Экипажи сформированы из курсантов, некоторые командиры уже успели повоевать в начале войны и прибыли из госпиталей. В общем, собранный с бору по сосенке танковый батальон, в котором было всего двадцать две машины разных образцов и изношенности, как боевая единица доверия у меня не вызывал. Да, люди что та сталь, но техника уж слишком заезженная. Тяжелых танков не было, ни одного, лишь легкие, от БТ и Т-26 до плавающих.
Все это я узнал благодаря направленному микрофону бронекостюма. А что, пока лейтенант бегает, я слушал издалека переговоры танкистов. Фильтр убирал шелест листвы и другие посторонние шумы. Уловить суть было совсем не трудно. Даже узнал данные командира, еще раньше, чем Семенов добрался до импровизированного штаба и договорился о длительном отсутствии. Ему сначала втык дали, куда, мол, пропал, особист батальона чуть крупномасштабные поиски не начал, а узнав, что есть шанс достать нормальную карту со всеми позициями, да еще товарищ детства пригласил, все же отпустили. Но времени дали всего два часа. Конечно, они тут весь световой день будут стоять, доводя технику до ума, но мало ли срочный приказ придет.
Отпросившись, Семенов побежал обратно. Встать у него на пути и перехватить было не трудно.
– О, а я уже думал, что заблудился, – обрадовался тот, когда я вышел из-за дерева.
– Времени тебе мало дали, так что побежали.
– А откуда ты знаешь, что мало? Слышал? – спросил тот, двигаясь рядом.
Бежали мы быстро, лейтенант точно не спортсмен, по крайней мере, мне же пришлось серьезно сбросить скорость, чтобы тот не отстал. До челнока всего четыре километра, а танкист явно не бегун.
– Да, я слушал твои переговоры с начальством. Сам понимаешь, технологии не сопоставимы, – был мой ответ.
Почти сразу я дернул лейтенанта за плечо, а то он, не глядя, куда бежит, влетел бы в малинник. Заодно маяк снял и жучок. Бежали мы быстро, однако пару раз и на шаг переходили, чтобы танкист совсем дыхание не сбил, но все же, когда показался темный корпус челнока, тот уже тяжело дышал.
– Прибыли. Давай за мной.
Быстрым шагом подойдя к челноку, я вставил в щель карту-ключ, после чего шлюзовая стала открываться. Мы прошли в шлюзовую, и я велел лейтенанту прикрыть глаза, чтобы химией дезинфекции не щипало. После этой процедуры мы уже прошли в пассажирский отсек челнока, превращенный мной в жилой.
– А хорошо тут, просторно, – осмотревшись, сказал лейтенант.
– Да? – скептически осмотрелся я. – Мне вот, наоборот, кажется, что тесновато. Но челнок редкой серии, да еще разведывательный. Многие их называют шаттлами, что не совсем верно. Это хоть и малый, но все же челнок. Идем за мной в трюм, я позже объясню, что тут за что отвечает, даже завтраком угощу. А то ведь ты его пропустил.
– Это да, пропустил.
Мы прошли в трюм, там я вручную запустил открытие капсулы, а лейтенанту велел раздеваться полностью. Тот, особо не чинясь, разделся и, следуя моим указаниям, лег в капсулу. Может, Семенову показалось, что он всего пару минут полежал на мягких валиках капсулы, но прошло сорок минут. Когда крышка поднялась, лейтенант застал меня задумчиво сидящим на кофре и отстраненно непрерывно смотрящим в стену.
– Все нормально прошло? – спросил он, приподнявшись на локте.
– Что?.. Ах да, все нормально. Можешь вылезать и одеваться.
– Что случилось? – с тревогой спросил он, быстро облачаясь в форму и сверху натягивая комбез. Потом он с портянками и сапогами возился.
– Стандартная диагностика не помогла, пришлось запускать твою сеть, тогда и появились некоторые результаты. Все это заняло минут сорок. Не волнуйся, сеть не криво стоит, да и выключил я ее после повторной, более глубокой диагностики.
Мы вышли из трюма и прошли в салон.
– Так и что со мной?
– Потом поясню, давай сперва позавтракаем, я тоже есть хочу. Мне подумать надо. Кстати, ты что будешь?
– А что есть?
После перечня блюд – тот заказал пельменей две порции, рис с гуляшом и компот с коржиками. Я себе взял борщ, макарон с котлеткой и сладковатый чай с булочкой и грушевым повидлом. Завтрак прошел в молчании. Я даже вкуса не замечал, все делал на автомате, пребывая в глубоком раздумье. После завтрака я очнулся, убрал всю посуду в утилизатор и, весело посмотрев на лейтенанта, откинулся на спинку одного из кресел в пассажирском салоне.
– Ну что, Алексей, считай, тебе повезло – работорговцам ты оказался не нужен. От слова совсем.
– Подожди, – остановил тот меня. – Валентин, объясни, что со мной не так и почему работорговцы? Какие еще работорговцы?
– Да уж, тут долго объяснять придется. Значит, слушай сюда. То, что я из будущего, это скорее исключение из правил. Сразу скажу, не припомню, чтобы такое еще где происходило. Все это оборудование вокруг нас – это уже местное, современное. Не мое, трофей, захваченный у работорговцев, что
