еще небольших, лет десяти-двенадцати – детей до почтенных седобородых старцев. Причем все, как на подбор – тощие, и полуголые… а некоторые – так и совсем без одежды.
А грязь-то кругом! А вонь!
Это что же – местная каталажка, что ли? Похоже, что так. Ну, сволочи, погодите, вот явится хоть кто-нибудь из администрации…
Из дальнего угла вперед, к воротам, где растерянно застыли вновь прибывшие, неожиданно выступил полуголый коренастый мужик в цветастом фартуке… или что у него там было заместо штанов. До чрезвычайности смуглый, но явно не негроид, скорее какой-нибудь бербер, кривоногий, с широкой, густо заросшей черным курчавым волосом грудью и плоским, похожим на блин, лицом, очень неприятным, с ярко выделяющимися скулами и длинным изогнутым носом, он улыбался… нет, скорей – ухмылялся, показывая крепкие желтые зубы, и ухмылка эта почему-то жутко не понравилась Александру.
– Ну, чего лыбишься-то? – угрюмо спросил молодой человек. – Слышь, мужик, ты вообще кто?
Саша не был удостоин и взгляда… ну, разве ж только так, мельком. Зато его юный спутник… Коренастый обнял его, как родного брата, погладил по плечам, поцеловал, зашептал что-то…
Ингульф резко оттолкнул навязчивого мужика, так, что тот едва не упал… Нет, не упал, удержался-таки на ногах – и тотчас же на плоском лице его заиграла гнусная ухмылка.
– Хэк!!! – подскочив к юноше ближе, коренастый ударил себя в грудь кулаком и гордо обернулся, обводя глазами собранную в узилище шушеру. Большинство помалкивало, но нашлись и такие, что поддержали коренастого одобрительными выкриками. А тот явно вызывал Ингульфа на драку!
Парень это тоже сразу же сообразил и праздновать труса не стал – живо сбросил мохнатую свою жилетку на пол – ее тут же кто-то втихаря и подобрал, так, что потом и не нашли, – и, выставив вперед правую ногу, издал зычный клич, чем-то похожий на тот, что совсем еще недавно орал на носу бутафорской ладьи и сам Александр в роли вождя вандалов Гейзериха.
– Водан! Донар! Тор!
Вот что-то типа подобное…
На спине у Ингульфа Саша заметил татуировку – большая такая, почти во всю спину, змея, свернувшаяся изумрудно-зелеными кольцами. Да уж…
– Герулл!!! – пригнувшись, злобно ощерился коренастый.
Он закружил, цепко ступая босыми ногами по утоптанному песку пола, прищурился и, вытянув вперед руки, зашевелил пальцами, словно бы намеревался вцепиться противнику в горло, и теперь лишь выбирал удобный момент. И вот… гад! прыгнул!
Однако и юный знакомец Саши тоже оказался не лыком шит! И не таким уж он был доходягой, нет – молодой, крепенький, поджарый, словно волк.
Оп-па! Резко метнувшись в сторону, он поставил коренастому подножку, еще и рукой подтолкнул – плоскорылый так и покатился по полу, едва не в угол. Но тут же вскочил, злобно шипя и сверкая глазами, и, без всякой передышки, снова бросился в бой… Ингульф встретил его в прыжке, ударив обеими ногами в грудь – коренастый завыл и снова покатился по полу. И опять так же быстро вскочил на ноги – ну, прям ванька-встань-ка!
Постоял, примериваясь… бросился, прыгнул… Ингульф махнул кулаком, однако на этот раз удар его не достиг цели – плоскорылый оказался хитрее, вмиг упал в песок, прижался, метнулся вперед хищной тенью… оп! Ухватил замешкавшегося парня за щиколотки, дернул… Ингульф упал на спину, дернулся… безрезультатно! Коренастый уже набросился сверху, сдавил лапищами горло…
– Ну, нет, так не пойдет! – бросившись к дерущимся, Саша коротко, без замаха, ударил плосколицего ладонями по ушам.
Тот завыл, отпустил парня…
– Все, говорю! – сурово произнес Александр. – Брек!
И в тот же момент на него бросилось двое. Один – лысый до блеска, – второй – с колтуном на голове…
– Ах, вы так?
Лысого Саша остановил прямым ударом в челюсть, того, что с колтуном – достал ногой, с ноги же ударил и метнувшегося было на выручку своим коренастого, потом снова обернулся к пришедшему в себя лысому, подпрыгнул, нанес удар рукой в шею.
За десять секунд успокоил троих!
Да уж… не такие уж они оказались бойцы, так, один эпатаж только! Да и драться, по сути, не умели, ясно было видно – ни о боксе, ни о дзюдо, не говоря уже про карате, не имели вообще никакого представления, привыкли брать нахрапом да наглостью. А Сашка драться умел – тот же бокс, карате, дзюдо – всего понемногу.
– Ну? – он сурово взглянул на утирающего хлынувшую из носа кровь коренастого. – Может быть, еще кто-то хочет рыпнуться?
И скосил глаза на тех двух… Господи – ну и доходяги! В чем только душа держится, а туда же – драться. Судя по всему, среди всего этого сброда только коренастый и был способен на более-менее хороший бой, да и то больше так, чисто по-детски, с вращанием глаз, угрозами и размазыванием по сусалу юшки.
– Мххх!!!
