прижав головы к полу, стали петь свои заунывные молитвы. Работать мне они не мешали, под руку не лезли, поэтому я не стал отвлекаться на их моления.
Поработать мне пришлось прилично, когда я устал, то прикинул, что в принципе, используя каменные инструменты, кобольды могут растаскивать оставшиеся после меня грибы по сторонам, а также зачищать тропинку от слизи, которой набрызгалось тут порядочно. Раздав указания старшему позвать еще кобольдов с инструментами, я перекусил, решив попробовать жареные грибы, которые ели местные жители. Странно, но хоть по вкусу они и не были лучше светящихся, но мне чего-то не хватало после их поедания. Задумавшись, я понял чего, и вздрогнул, похоже, люминесцентные грибы вызвали у меня привыкание, ибо, не ощущая привычной легкости и эйфории, я чувствовал себя сейчас не в своей тарелке. Поборовшись час с чувством неудовлетворенности едой, я плюнул на все и под ошалевшими взглядами кобольдов, аккуратно работающих по расчистке скошенных мной грибов, отломил крохотный кусочек от сырого гриба и сжевал его в один миг, запив водой.
Привычное настроение и удовольствие жизнью вернулись ко мне, поэтому я заработал вдвое эффективнее, отгоняя от себя мысли о том, что я по сути стал наркоманом.
«Обеспечу поставки сюда нормальной еды, потом и стану выпендриваться, – отодвинул я решение еще одной возникшей проблемы на неопределенный срок, – пока жрать нечего, нефиг перебирать».
На то, чтобы пройти путь, который у меня одного занял бы четыре часа неспешным шагом, вырубая и расчищая дорогу с кобольдами, я потратил два дня. В конце концов, как говорится в пословице, «Терпение и труд все перетрут», мы вышли к озеру и наковальне, ввергнув идущих за мной кобольдов в священный трепет. Даже присоединившийся к нам Грых и тот был впечатлен, периодически падал на пол и, вознося свои молитвы, поворачивался ко мне. Я перестал обращать внимание на это, поскольку, пока его паства выполняла мои приказы, меня устраивало то, что он с ней делал…
– Грых, осторожно! – закричал я и осекся, когда кобольд подошел вплотную к емкости с магмой и заинтересованно посмотрел, как там она бурлит.
– Эй! – Я попробовал подойти к ней сам, но обжигающий жар не позволил мне это сделать. Ради эксперимента, я заставил подойти к емкости других кобольдов, что они сделали легко и просто, подходя вплотную туда, куда я не мог приблизиться даже на пять шагов.
«Интересно-интересно», – прищурился я, понимая, что, возможно, это будет неплохим подспорьем в моих дальнейших планах.
А пока нужно было заняться текущей деятельностью. Пожертвовав свой мех из-под воды на устройство наддува горна, я привел его в рабочий вид. Теперь, имея под рукой небольшое количество каменного угля и слитков железа, следовало запустить производство железных изделий, пусть пока и не самого лучшего качества, но я надеялся, что мой опыт мастера клинков поможет им дольше служить. Ведь простояли же горн и наковальня тут почти тысячу лет, нисколько при этом не изменившись.
– Грых, – я подозвал кобольда к себе и показал ему для начала каменный уголь, – мне нужно это, и много, я видел, вы топите свои дома таким же.
– Да, Великий, конечно, огнекамень часто встречается в недрах.
– Отлично, а вот такой материал вы видели? Не черного цвета, просто очень твердый, тяжелый и блестящий? – Я показал ему кувалду, надеясь на то, что они встречали самородное железо, ведь находились мы очень глубоко, и там, где лава проходила сквозь залежи железной руды, вполне могло встречаться самородное железо в глыбах или просто кусках. Это было бы сейчас очень кстати. Неужели за столько веков кобольды, проходя ближе всех к сердцу Земли, не находили даже маленького самородного кусочка?
– Я не знаю, о Великий, – ответил Грых, – я ведь был простым таскателем, но по вашей воле сейчас же пошлю в селение весть для тех, кто копает туннели, они вернутся вместе с огнекамнем и, возможно, расскажут о том, что тебя интересует.
Каково же было мое удивление, когда партия кобольдов, вернувшаяся из селения, притащила мне целых десять кусков различных металлов. Среди самородной платины, золота, серебра и меди я увидел и три разновидности самородного железа, отличавшихся друг от друга цветом. Испугавшись за самого себя, поскольку я сначала схватился не за золото и другие драгоценные металлы, а за железо, которое они принесли.
«Похоже, эти куски отличаются один от другого содержанием углерода», – подумал я, когда попробовал постучать по ним кувалдой и поцарапать напильником.
– Отлично, Грых. – Я, очень довольный, повернулся к пришедшим кобольдам и показал им железо. – Мне нужно много огнекамня и вот таких кусков. Несите те, что ближе к селению.
– Сколько нужно, Великий? Этих кусков очень много, – осмелился спросить меня один из них, под недовольным взглядом жреца.
– Давайте привыкать называть металлы своими именами, – поправил я его, показывая материалы, – это железо, это серебро, это платина, это медь.
– Но вот эти два куска разные, – смутившись, сказал один из кобольдов, показывая мне два куска серебристого металла, в котором я опознал платину.
Он тут же полетел на землю под оплеухой Грыха, быстро усвоившего мои методы воспитания, так что я не стал его останавливать, хотя замечание
