Это была не комната, а скорее небольшой зал. Кирпичная кладка стен уходила вверх метра на четыре, заканчиваясь таким же сводчатым потолком. Кроме двери, в которую мы вошли, здесь имелось еще две. Окон не было. Тусклые светильники, состоящие из мерцающих камней, помещенных в металлический каркас, ввинченный в кладку, слабо освещали пространство, лишь наполовину разбавляя сумрак. В полутора метрах от противоположной стены стояли два массивных деревянных столба с вырезанными на них странными символами, напоминавшими магические письмена из страшной книги о кровавых ритуалах. На высоте около двух метров в каждой из опор было сквозное отверстие с продернутой в него массивной цепью. Они, в свою очередь, заканчивались… железными кандалами. О, Боги! И в эти кандалы сейчас заковывали вопящую Таури. В пустом пространстве помещения гулким эхом отдавался каждый звук, от чего визги и жалобные мольбы трессианки делали атмосферу этого места еще более зловещей. От увиденной картины в груди сперло дыхание, стало так противно и неприятно, поэтому сразу я не почувствовала мерзкий запах, которым здесь пропитано было все, словно по углам зала разбросаны куски протухшего мяса. Осмотрелась в поисках источника зловония, но в пустом помещении ничего не было, кроме стен и столбов. Стоп. Стены и столбы, а также пол вокруг странных опор сплошь покрыты бордовыми подтеками, которые я поначалу приняла за облупливающуюся краску. Но это была кровь, запекшаяся, въевшаяся в материал, неоднократно смываемая, но постоянно обновляемая кровь живых существ. Что же они творят в этой пыточной? От ужаса закружилась голова. Я качнулась, опершись рукой о стену. Черные дыры проклятого сектора! Куда меня снова забросила моя неугомонная судьба?
Таури уже не визжала, а тихо всхлипывала, почти повиснув на цепях, которые, натянув от каждого столба, держали охранники. Девушка низко наклонила голову, смирившись со своей незавидной участью, отчего щупальцеобразные синие отростки, так напоминающие косы, свесились ей на грудь. Герин медленно подошел к трессианке и одним движением разорвал платье, оголяя стройную синюю спинку.
– А ты стой и смотри, – сказал он, обращаясь ко мне, – не вздумай отвести взгляд.
Я с вызовом уставилась ему в глаза, но они остались пустыми и безучастными. Все внимание неприметного было приковано к распятой между странными столбами жертве. Герин не спеша подошел к стене и нажал на что-то, отчего пласт кирпичей перевернулся, явив стенд с набором разнообразных кнутов. Даже отсюда я видела, что все они выполнены из кожи, мастерское плетение, резные рукоятки, их можно было бы посчитать красивыми, если бы они не служили орудием страшных телесных наказаний. Длинна кнутовища в среднем не превосходила двух метров. Сравнительно тонкие, они сужались от рукоятки к хвосту. Был среди этих ужасных кнутов один, который привлек мое внимание. Я точно знала – это самый опасный, самый страшный. В его плетении обычная кожа соединялась с тонкими полосками металла, который поблескивал в тусклом свете, падающем от мерцающих камней. В мозгу сразу всплыла картина, как это орудие со свистом рассекает воздух и впивается в спину жертвы, разрезая вплетенным металлом плоть до ребер, даже при слабом ударе.
Герин почувствовал мой взгляд, повернулся и, любовно поглаживая напугавший меня кнут, глядя мне в глаза, улыбнулся. Я впервые видела проявленные им эмоции. Улыбка была мерзкая, предвкушающая. Меня передернуло от отвращения.
В этот момент дверь на соседней стене с лязгом отворилась, и в зал зашел огромный нубериец, затянутый в форму, которую я видела на корабле.
– Шейн Герин, прошу прощения, – откашлявшись, начал он.
– Ты отвлекаешь меня, Барт, – откликнулся этот маньяк, – портишь мне предвкушение пира.
Клочья странного тумана, окутывающие Герина, впервые пришли в движение и мерзко зашевелились, перетекая вдоль его тела. Нубериец вздрогнул, но продолжил:
– Простите, шейн, дело неотложное. К вам прибыли с приказом от Повелителя. – И мужчина кивнул в сторону двери, в которую вошел.
– Как некстати, – скорчился Герин. Было видно, насколько его лицо не привыкло к мимике. – Зови.
Нубериец поклонился и, развернувшись, вышел. Через несколько мгновений дверь отворилась вновь, впуская две завернутые с головы до ног в объемные серые плащи с глубокими капюшонами фигуры. Герин отошел к визитерам и о чем-то неспешно, очень тихо с ними разговаривал. Я не смогла разобрать ни слова из их беседы. Спустя некоторое время коротко кивнул «плащам», и те выплыли в коридор, а в зал тут же вернулся Барт, вытянувшись по стойке «смирно» у дверей в ожидании приказаний.
Герин подошел к стене и снова на что-то нажал, открывая в этот раз нечто вроде бара, уставленного бутылочками с разноцветными жидкостями. Затем, взяв одну из них, направился к столбам.
– Тебе повезло, самка, – холодно сказал он, обращаясь к Таури. Я видела, как у той от облегчения едва не подкосились ноги. Герин обернулся к нуберийцу и продолжил: – Барт, подойди.
Как только тот оказался рядом, он протянул Барту бутылочку с зеленоватой жидкостью.
– Возьми, обработаешь самку, потом приведешь ее ко мне – я сотру ей память. Что-то мне подсказывает, в ближайшее время Анситору очень понадобится утешение. Нужно быть готовыми. – Он обернулся к молчаливым слугам, державшим цепи, и, кивнув на Таури, скомандовал: – Отпустите ее.
Раздался лязг металла, цепи ослабли, и трессианка, не удержав равновесия, развалилась у ног мужчин.
– Подними ее и пошевеливайся, – приказал он Барту, тот поклонился и, подхватив Таури, скрылся за дверью.
– А вот тебе не повезло, – оскалился этот маньяк, глядя на меня, – тебя приказано ликвидировать, не привлекая внимания. В идеале тебя можно было
