крайне редко, восстановление численности шло медленно. Сколько было неудачных экспериментов, сколько сил отдано. Многие поколения его предшественников медленно, по крохам, отвоевывали этот чужой для тексов мир. И вот, когда победа была так близка, – вся хитрая пирамида порабощения развалилась. Из-за кого? Из-за одной девчонки. Повелитель злился. Воистину чувства местных гуманоидов заразны. Испытывая их, приходит осознание, что это не самое худшее. С ними все вокруг оживает и играет новыми красками, а жизнь не сводится к еде и воспроизводству. Она кажется чем-то большим, значительным и важным, тем, что нельзя потерять. Да, тексы в очередной раз проиграли сражение, но не войну.
Отвлекшись от своих мыслей, Повелитель вдруг опустил плечи, и в тишине зала прозвучал шепот:
– Герин… Плоть от плоти моей…
Подставляя лицо под струи воды, ощущала себя живой, чувствовала, как все невзгоды отступают. Способность объективно оценивать окружающую действительность вернулась через полчаса интенсивного плавания. Чем сильнее я чувствовала свои мышцы, тем четче раскладывалась по полочкам создавшаяся ситуация. Сыграть недоумение так, как сыграл его Анситор, невозможно, даже после тысячелетия упорных репетиций. Неизвестных в этом космическом уравнении было еще достаточно, но определенные выводы уже можно было сделать. Герин говорил, что ему все сходило с рук, потому что мы, то есть и я и Дракон, не обращаем внимание на мелочи. Значит, теоретически Анситор мог не знать, что творили под его крышей тексы, но не мог же он совсем не интересоваться положением дел. В это поверить сложно. Да что там сложно, скорее невозможно. Тогда ситуация еще более запутанная. Текс, зная, что я умру, не врал, значит, и Дракон не врет. Кстати, почему я все еще жива? Герин ведь говорил, что от того яда спасения нет. Ох, сколько всего непонятного…
В прохладной воде думалось лучше, но тело предательски покрылось мурашками. На выходе из бассейна меня поймали и закутали во что-то пушистое и очень уютное. А потом у самого уха прозвучал тот самый голос, от которого я теряю волю, как розовый слон от звуков флейты.
– Замерзла? – И я увидела искристых змеек, сушивших мои волосы.
Вот бы мне так уметь, никакого парикмахера не нужно.
– Я приказал накрыть стол в спальне. – Анситор отводил взгляд, явно чувствуя себя виноватым. – Одежду тебе подберут, а потом сама купишь себе, какую захочешь. А пока вот… Это моя туника…
Он как-то заволновался, протягивая мне вещь. Думает, откажусь? Зря. Лучше уж драконья туника, чем казенная серая майка.
– Отвернись, – скомандовала я.
– Зачем? – искренне удивился Дракон.
И правда. Все я стыд земными мерками меряю, а тут, возможно, иные стандарты. И знакома я с ним близко, с недавних пор.
– Ну смотри, если хочешь. – С этими словами скинула с себя огромное полотенце и развернула тунику.
Анситор окинул меня взглядом и нервно сглотнул.
– Да, пожалуй, отвернуться была хорошая идея, – тихо сказал он, – обуви нет, я хотел отнести.
– Неси. Чего уж, – сказала, натянув на себя тунику. А что, я пострадавшая, а пол холодный. Пусть отрабатывает.
Рядом с его огромной кроватью накрывали стол. Вокруг суетились незнакомые гуманоиды. Тексов среди них не было.
– А где милашка Герин и компания? – как можно беззаботнее сказала я.
– Тексов нет и больше никогда не будет, – спокойно сказал Анситор, усаживая меня на кровать.
– Ты сменил штат экзекуторов? – Знаю, что язвлю, но ничего не могу с собой поделать. Отходняк у меня.
– Я же сказал, что виноват, – посмотрел мне в глаза Дракон, усаживаясь за стол напротив, – но я готов принести извинения еще миллион раз.
– Как все просто, – зло уставилась я на него. – Попортили шкурку – извини, я больше так не буду! Детский сад, трусы в горошек!
– Что такое детский сад? – А я… а у меня… всю злость как рукой сняло.
– Как вы здесь живете? – усмехнулась я. – Что такое семья, не знаете, понятие любви у вас отсутствует, даже детский сад – диковинка. Это такое место, куда родители отводят своих детей, пока сами заняты.
– У Драконов нет детей, – как-то грустно сказал Анситор, – но вот понятие «любовь» у нас есть.
– Да? Любовь к извращениям? – фыркнула в ответ.
– Что такое извращения? – отозвался он.
Да что же такое! Конечно, между нашими культурами пропасть, но как тяжело, когда тебя не понимают!
– Объясняться будем постепенно, – выдохнула я, пытаясь взять себя в руки, – ты обещал покормить.
– Да, – оживился Дракон, подавая знак розовому толстому мужичку.
И стол передо мной начал заполняться яствами. Желудок заурчал, предчувствуя свой праздник.
– Слушай, может, мне, как пострадавшей, положен алкоголь? – вдруг пришла в голову идея, подкупающая своей новизной. – Стресс снять, душевное равновесие обрести.
– Вина?
