– Отвар неси!
– Портных када я сказу!
– Пей! – Этот приказ уже предназначался мне, личная помощница госпожи всунула в руки бокал с жидкостью.
У-у! Кажется, я сейчас наблюдала рождение нового тирана. Жадно выпила все содержимое, с удивлением почувствовала, как в голове проясняется, а боль отступает. Глая! Милая моя Глая! Я смотрела на это маленькое зеленое чудо, и душа моя пела. Казалось, лучше и быть не может. Но я опять ошиблась. Это я осознала точно, когда увидела в проеме огромную фигуру с рыжими дредами.
– Крэгус! – воскликнула я и подорвалась с места, повиснув у колосса на шее. – Ты меня нашел!
– Я тебя и не терял, птаха! – широко улыбнулся заисланец.
Он крепко обнял меня, до хруста в костях, потом все же бережно поставил на пол, отстранив. Я озадаченно посмотрела на своего фиолетового друга.
– А то еще твой Дракон убьет меня, – хохотнул он, – а я сейчас, как никогда, жить хочу.
– Сенна туфили! – грозно сказала Глая, поставив передо мной красивые туфельки, как ни странно, моего размера.
Обувшись, с благодарностью кивнула туроу. Я стояла и переводила взгляд с нее на заисланца и обратно, мое счастье было не описать словами.
– А почему приборов шесть? – спросила я, посмотрев на стол. – Нас же трое. Или Дракон явится с сотоварищами?
– Нет, – усмехнулся Крэгус и подмигнул мне. – Но гостей мы ждем!
И сразу за этим в покои ворвались серый и сиреневый ураганы, которые сгребли меня в охапку и закружили по помещению.
– Хватит! Хватит! – взмолилась я спустя десять минут. – У меня уже голова закружилась! Йумма, Эриока, вы ли это?!
– Мы! – воскликнула радостная Йумма, а Эриока смутилась, украдкой взглянув на Крэгуса.
– Как же я счастлива вас всех видеть! – Улыбка не сходила с моего лица. – А Муррия где?
– Она в порядке, – защебетала Эриока, – навестит тебя попозже. Дракон назначил ее старшей, и сейчас она руководит изменениями в его замке.
– Дракон, который вас забрал с аукциона? – спросила я.
– Да!
– А в его замке тексов не было?
– Были, Катия! Были! Было так ужасно! Так страшно! – щебетали на два голоса Йумма и Эриока. – Но потом пришел Ильшур и все закончилось.
– Он герой! – с придыханием добавила Эриока, прикрывая прекрасные глаза густыми ресницами, а Крэгус нахмурился.
– Да уж! Герои, – грустно усмехнулась я, – космические Ильи Муромцы просто.
– Кто? – хором спросили все мои друзья, не сговариваясь.
– Это сказка на моей планете такая есть, – уже в голос расхохоталась я. – Сидел на печи могучий богатырь Илья Муромец тридцать лет и три года, а потом как встал, да как пошел вражью силу валить направо и налево. Ничем его не остановить было.
Мне было смешно. Я хохотала так, что аж слезы выступили из глаз, но меня никто не поддержал. Недоуменно взглянула на друзей, отсмеявшись.
– А сто такое песь? – робко спросила Глая, сомневаясь в моей вменяемости.
– Проклятый космос! – закатила я глаза. – Ладно, потом как-нибудь объясню. Приборов-то шесть. Где этот чертов Дракон? Кушать же хочется!
– Этот чертов Дракон уже здесь, – раздался за моей спиной приятный голос.
Я обернулась. В дверях стоял весьма импозантный мужчина. Темные волосы аккуратно заплетены в толстую косу. В зеленых глазах, с интересом рассматривающих меня, светился ум. Конечно, до Анситора ему было далеко, но в конкурсе «Мистер Вселенная» он бы занял далеко не последнее место. А еще – это явно был Дракон. Мда. Незадача. А я его…
– Извините, я другого Дракона имела в виду, – смутилась я.
– Я понял, – улыбнулся мужчина, – позвольте представиться. Я – Тизкар. Анситор попросил объяснить вам некоторые тонкости владения силой.
До чего у них у всех улыбки безупречные. Просто беда стоматологов!
– А я Катя, можно Кэт, – представилась я и, чтобы сгладить неловкость, предложила: – Может быть, позавтракаете с нами? С друзьями давно не виделась, и кушать очень хочется. А потом позанимаемся.
– С удовольствием, – откликнулся мужчина, и все расселись за столом.
Я стоял и смотрел на голограмму самой прекрасной женщины. Тридцать лет прошло с момента нашего расставания, а она не изменилась. Все такие же ухоженные светлые локоны, собранные в высокую прическу, спускаются по идеальному телу, словно вырезанному искусным мастером из редкого черного оникса. Я смотрел и не мог насмотреться на мою давно потерянную любовь, сердце сжималось от тоски и безысходности. В то время аукцион был единственной надеждой на ее спасение от страшного ритуала. Когда я потерял любимую, только сын стал мне утешением – плод нашей огромной любви. Я утешал себя тем, что она жива. Пусть далеко, пусть с другим, но жива! Угроза миновала. Но как я ошибался! Угроза вернулась! И теперь меч занесен над нашим сыном. Если есть хоть один шанс уберечь его, я воспользуюсь им!
